Унификация толкования норм судебными органами
Способы преодоления различий в толковании норм права с учетом, что сама опасность возникновения разночтений практически неустранима, связаны с двумя основными направлениями деятельности. Первое направление — совершенствование законодательства, прежде всего формы нормативных актов по недопущению неясностей, двусмысленностей и логических противоречий, которые выявляются в процессе судебной практики.
Второе направление — формирование мер ответственности судейского состава за неправильное применение норм права, связанное именно с толкованием.
Совершенствование законодательства и судебная практика
Прежде всего, надо отметить, что сами правила толкования нормативных актов не имеют законодательной регламентации и существуют лишь в работах ученых, занимающихся проблемами юридического толкования. Необходимо на законодательном уровне определить правила толкования, которым должны следовать правоприменитель, и в частности судьи.
Совершенствование юридической техники и устранение неточностей и двусмысленностей, содержащихся в законах, должны быть связаны с самой судебной практикой, при которой обнаруживаются данные недостатки правовых актов. Эти недостатки не всегда являются следствием некомпетентности законодателя. Живой доступный язык в условиях современной культурной полифонии подвержен многосмысленности. Формализация же языка, который используется при законотворчестве, может ограничить не только многосмысленность, но и доступность закона для широких слоев населения.
Судебная практика служит наилучшим индикатором неоднозначности или даже противоречивости нормативных актов. При отмене решения в связи с неправильным применением норм права вышестоящие судебные инстанции в своих постановлениях аргументируют те основания, по которым норма права была неправильно применена. Однако, как правило, идет пересмотр решения по конкретному делу вышестоящей судебной инстанцией, а сама норма не подвергается анализу на однозначность и непротиворечивость. То есть не рассматривается вариант толкования нормы права, который использовался при вынесении решения, а главное обоснованность такого толкования. Различная интерпретация всегда возможна, если языковое прочтение текста нормативного акта допускает толкование, не противоречащее законам логики. Единственная возможность устранения разночтений — это закрепление определенного варианта толкования на законодательном уровне.
Унификация имеет место в Российской Федерации, однако, не на законодательном уровне, а на уровне обобщения судебной практики Верховным и Высшим арбитражным судами во время их совместных или раздельных Пленумов. Однако вопрос о статусе постановлений Пленумов Верховного и Высшего Арбитражного Судов является дискуссионным. По мнению некоторых исследователей, интерпретационные акты Верховного и Высшего Арбитражного Судов не являются нормативными актами, а лишь актами толкования.
По мнению А. Ф. Черданцева, постановления высших судебных инстанций не обязательны для суда в тех случаях, когда он считает, что в постановлении явно неправильно истолкован нормативный акт, который по своей юридической силе выше данного постановления. Можно говорить о социологическом понимании права, при котором само поведение субъектов правоотношения формирует действенность тех или иных норм. Действительно, как в случае с отменой решения вышестоящей инстанцией, велика вероятность, что при наличии в постановлении пленумов Верховного или Высшего Арбитражного Судов определенного варианта толкования нижестоящие суды будут придерживаться именно этого варианта. Однако это будет уже вопрос факта, а не права, поскольку судья имеет полномочия действовать по своему усмотрению на основании закона. Фактически это действие того же субординационного принципа, который недостаточен для унификации толкования. Для общеобязательности толкования, установленного в постановлениях Пленумов Верховного и Высшего Арбитражного Судов, необходимо, чтобы это было установлено законодательно. Но тогда Верховный и Высший арбитражный суды действительно принимают на себя некоторые законодательные функции. Такой вариант не является категорически неприемлемым, как нарушающий принцип разделения властей (Конституционный Суд фактически наделен таким правом, что не считается нарушением данного принципа). В странах романо-германской правовой системы, где не принято прецедентное право, некоторые решения высших судебных инстанций фактически приравнены к закону. Как пишет Р. Давид: «Правотворческая роль судебной практики официально признана в Испании, где существует понятие "doctrina legal". В этой стране обжалование судебных решений в Верховный Суд допускается, согласно закону, в случае, если в них нарушена "doctrina legal"', имеется в виду судебная практика, основанная на ряде решений Верховного суда». За повышение нормативной роли судебной практики выступают некоторые российские ученые. Например, Н. П. Марченко предлагает официально признать за ней статус источника права.
Предпочтителен вариант, не ставящий под вопрос принцип разделения властей. Он заключается в том, что конфликт толкования, связанный с текстом нормы, разрешают сами законодатели. В принципе это возможно и на данный момент, однако оперативности и нормативной регламентации явно недостаточно.
Необходимо законодательно закрепить положение, чтобы при возникновении спорных вопросов была обязанность обращения в законодательный орган, принявший данный акт для принятия решения о том, какое содержание нормативного акта является правильным. Обращение может исходить от судебных органов или иных компетентных органов, занимающихся вопросами соблюдения закона.
Целесообразно создание специализированного органа в структуре Министерства юстиции, который будет отслеживать правоприменительную практику, прежде всего судебную, на случай выявления смысловой неопределенности или противоречий в правовых актах. После выявления таких случаев с соответствующим заключением данный орган обращается к законодательному собранию, принявшему правовой акт, и оно в определенный срок должно устранить правовую неопределенность.
Процедура устранения причин различного толкования не достаточно разработана в Российской Федерации, в том числе из-за недооценки самой возможности бесконечной интерпретации, которая довольна хорошо изучена философскими дисциплинами, занимающимися проблемами языка и герменевтики. Однако юриспруденция имеет аппарат преодоления этой «дурной бесконечности интерпретации» путем введения законодательного ограничения и выделения приоритетного толкования, которое и будет являться правильным. Именно законодательная реакция на проблему возникновения различий интерпретации способна если и не решить полностью данную проблему, то значительно ограничит сферу, где она может возникнуть.
Процедура устранения возможности различного толкования должна носить значительно менее субъективный характер, чем судебные постановления по отмене решений судов нижестоящих инстанций. В данном случае те органы, которые обязаны подавать материалы о возникновении смысловой неопределенности в правовом акте, будут ограничены, прежде всего, правилами языка и логическими законами. Соображения правовой целесообразности, которые при судебных решениях иногда выходят на первый план, здесь не должны иметь первостепенное значение. В конечном итоге законодательный орган должен решить, какая из интерпретаций и будет правильной.
Также необходимо отметить, что само неправильное применение норм не считается в судебной практике экстренным случаем. Одна из причин этого — негласно установившееся мнение среди правоприменителей, что норма права может быть прочитана различным образом, сделаны различные акценты, следовательно, нельзя судью наказывать за его личное мнение при интерпретации закона. Исходя из такого понимания добросовестного толкования судьями норм права, получается, что унифицировать результаты интерпретационной деятельности не представляется возможным. Данная ситуация действительно неустранима, если существует норма, которая допускает различие в толковании, а также если существует безнаказанность судей, которые толкуют нормы права руководствуясь только собственными соображениями. В случае неоднозначности самого правового акта нет никаких ограничений для интерпретации нормы судьей, исходя из того или иного значения. Однако ситуация меняется, когда смысловая многозначность нормы устранена законодательно и установлено некое приоритетное толкование, которое в условиях российской правовой системы только и может считаться законным. В этом случае любое отклонение от законодателем установленного толкования может рассматриваться как незаконное. При допущении его судом необходимо применять серьезные санкции, вплоть до лишения судьи его статуса.
На данный момент в Российской Федерации не существует действенного метода пресечения судебных нарушений, связанных с толкованием норм права. Прежде всего, обособленная система властных органов может надежно контролироваться, только имея независимые центры контроля. В российской судебной системе контроль за деятельностью судей осуществляют сами судьи, поскольку согласно федеральному закону «Об органах судейского сообщества в Российской Федерации» от 14 марта 2002 приостанавливают или прекращают полномочия судьи исключительно Высшая квалификационная коллегия судей Российской Федерации или квалификационные коллегии субъектов федерации, большинство членов которых формируется из самих представителей судейского сообщества. Причем судебное решение понимается здесь в широком смысле, как любой акт применения права к конкретным жизненным обстоятельствам, оформленный в установленном процессуальном порядке. Таким образом, приговоры, постановления и определения судебных инстанций рассматриваются также в качестве решений.
Даже если выявлены явные нарушения судьей законодательства, которые влекут уголовную ответственность, правоохранительные органы могут привлечь судью к ответственности исключительно с согласия квалификационной коллегии.
С одной стороны, это оправдано самим статусом судебной власти, которая независима от иных ветвей государственной власти. С другой стороны, возможно возникновение так называемой «корпоративной солидарности» судейского сообщества, что негативно сказывается на соблюдении судьями принципа законности. Что же касается неправильного толкования, то это относят к компетентности судьи, и вопрос о нарушении закона обычно не стоит. Для контроля по соблюдению закона должны быть четкие критерии, при каких условиях можно считать, что судья нарушил закон в процессе толкования. Необходимо разделить незаконное решение и неправильно истолкованное.
Квалификационная коллегия может принять решение по прекращению полномочий судьи согласно пункту 9 статьи 14 закона «О статусе судей в РФ» за совершение поступка, позорящего честь и достоинство судьи или умаляющего авторитет судебной власти. В принципе под этим может подразумеваться и принятие незаконного решения, однако в очень редких случаях неправильная интерпретация может послужить поводом для прекращения полномочий судьи. В том числе по причине расплывчатости понятия «незаконное решение» в российском законодательстве. В ситуации неопределенности критериев отличия неправильного толкования от незаконного решения возможно как отсутствие санкций к судьям, нарушающим закон, так и наоборот злоупотребление при принятии санкций к добросовестным судьям, принимающим решение в соответствии с их убеждениями.
Выше говорилось о целесообразности создания специализированного органа, который отслеживал бы противоречия в судебных толкованиях, обусловленных неоднозначностью смысла самого закона. Исходя из принципов однозначности и непротиворечивости, этот орган может выявлять случаи, когда интерпретация судьей правовой нормы никак не соответствует тексту нормы или официальному толкованию, установленному законодательно, что и будет явным нарушением закона.
Целесообразно наделить данный орган правом представления в квалификационную коллегию информации о нарушении судьей закона, в виду принятия им решения при явном противоречии тексту закона, подлежащего применению. Независимый контроль повысит трудовую дисциплину и правовую культуру судей, которые обязаны будут строже следить за соблюдением закона. Неоднократное или грубое нарушение судьей закона, в том числе и связанное с толкованием, должно вести к прекращению его полномочий.
Вышеназванные меры должны обеспечить единообразность толкования и применение законов, тем самым повысив доверие общества к судебной власти.
Метки: Гражданский процесс