Юридические статьи

Уголовная ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости

Сегодня с появлением в уголовном законодательстве России ст. 22 УК РФ дискуссия по проблеме ответственности лиц с психическим расстрой­ством, не исключающим вменяемости, приобрела не только теоретическое, но и практическое значение. Несмотря на законодательное закрепление, ле­гализация данного института не означает, что дискуссия вокруг этой про­блемы окончена. Скорее наоборот.

Проблема наличия психических расстройств, не исключающих вменяе­мости, у лица, совершившего общественно опасное деяние, относится к числу комплексных междисциплинарных проблем как науки, так и практики. Особая актуальность ее изучения и теоретической разработки связана с тем, что она затрагивает такие основополагающие категории уголовно - правовой науки как вменяемость, невменяемость, возрастная невменяемость, вина, аф­фект, невиновное причинение вреда, которые связаны с уголовной ответст­венностью, переплетается с вопросами назначения наказания и принудитель­ных мер медицинского характера.

Обоснованность изучения проблемы определяется тем, что, несмотря на длительные дискуссии, которые продолжались более 150 лет, в Уголовный Кодекс 1996 г. был введен институт уголовной ответственности лиц с психи­ческим расстройством, не исключающим вменяемости, что было обуслов­лено большой численностью лиц с изменениями психики, не лишающими субъекта преступления возможности регулировать свое поведение. Однако проблема ответственности лиц с психическим расстройством, не исключаю­щим вменяемости, остается наиболее сложной в уголовно-правовой науке, порождая противоречивые суждения, и неверные высказывания. Толкование и применение ст. 22 УК РФ вызывает значительные затруднения не только среди юристов, но и среди психиатров и  психологов. Появление ст. 22 УК РФ породило целый ряд вопросов, на которые необходимо дать ответ прак­тикам и теоретикам уголовного права.

До сих пор непонятно, как повлияло появление ст. 22 УК РФ на такие основополагающие категории уголовного права как вина, виновность, субъ­ективная сторона преступления, субъект преступления, ответственность, на­казание, личность преступника.

Неопределенность законодателя при формулировке статьи привела к не­однозначному её осмыслению. Не понятно, чем является такая категория как “психическое расстройство, не исключающее вменяемости”. Составной ча­стью вменяемости, невменяемости или самостоятельным понятием?

Дифференциация уголовной ответственности в случае “возрастной не­вменяемости” (ч.3 ст. 20), невменяемости (ст. 21) и лиц с психическим рас­стройством, не исключающим вменяемости (ст. 22), в теории и на практике вызывает затруднения из-за определенного совпадения юридических и меди­цинских критериев, использованных законодателем для обозначения указан­ных состояний.

Не совсем удачная диспозиция ст. 22 УК РФ привела к существованию различных точек зрения по содержанию медицинского критерия в случае с вменяемости и невменяемости необоснованному отождествлению различных аномалий психики с психическими расстройствами, не исключающими вме­няемости.

В связи с существенными изменениями, внесенными в ст. 23 УК РФ, предусматривающими ответственность лиц, совершивших преступление в состоянии опьянения, вызванного употреблением алкоголя, наркотических средств или других одурманивающих веществ, требуют дальнейшего изуче­ния вопросы ответственности указанных лиц в случае обнаружения у них из­менений психики, ограничивающих способность в полной мере осознавать степень общественной опасности своих действий (бездействия) и руководить ими.

В науке и практике возникают проблемы в связи с оценкой психического состояния субъекта преступления, вызванного неправомерным или амораль­ным поведением потерпевшего, некоторые исследователи неоправданно смешивают понятия “аффект” и “психическое расстройство, не исключаю­щее вменяемости”.

Нечетко сформулированная идея учета психического расстройства, не исключающего вменяемости, при назначении наказания, привела к неясно­сти, как должен суд учитывать наличие этого обстоятельства, как смягчаю­щее или как отягчающее? Одни авторы утверждают, что наличие психиче­ского расстройства является основанием для смягчения наказания, другие высказываются за необходимость признания обстоятельством, отягчающим ответственность.

Вызывает вопрос, почему законодатель в ст. 22 УК РФ говорит о том, что психическое расстройство, не исключающее вменяемости, может слу­жить лишь основанием для назначения принудительных мер медицинского характера Содержание ч. 2 ст. 22 УК РФ приводит к неоднозначному толкова­нию возможности применения принудительных мер медицинского характера, нередко исследователями проводится аналогия с невменяемостью и высказы­вается точка зрения о допустимости замены наказания принудительными ме­рами медицинского характера.

Несмотря на то, что уже накоплен определенный материал о лицах с психическим расстройством, не исключающим вменяемости, тем не менее, еще недостаточно отработана методика его анализа, что не позволяет реально оценивать степень влияния психического расстройства, не исключающего вменяемости, на преступное поведение. Недостаточно разработаны меха­низмы эффективного предупреждения совершения общественно опасных деяний изучаемой категории лиц, средства и способы их исправления.

Существующая законодательная конструкция ст. 22 УК РФ вызывает трудности в следственной и судебной практике при правовой оценке общест­венно опасных деяний, совершенных лицами с психическим расстройством, не исключающим вменяемости. За время существования статьи 22 УК РФ в теории и практике ее применения выявились существенные противоречия, ставящие под сомнение эффективность применения данной нормы.

Таким образом, перечисленные проблемы и противоречия подчеркивают особую актуальность этой темы в решении вопросов об обоснованности и целесообразности включения данной нормы в УК 1996 г., об уголовной от­ветственности и наказании лиц с психическим расстройством, не исключаю­щим вменяемости, о степени влияния наличия психических расстройств на преступное поведение, о мерах предупреждения и профилактики совершения общественно опасных деяний указанными лицами.

Все вышеизложенное предопределяет теоретическую и практическую значимость исследований по совершенствованию законодательной конструк­ции нормы и практики ее применения.

В юридической, медицинской и другой литературе институт “умень­шенной”, “ограниченной”, “пограничной”, “относительной”  т. п. вменяе­мости всегда вызывал самые оживленные споры и дискуссии среди отечест­венных и зарубежных юристов, ученых и практиков, а также представителей других наук, в частности судебной психиатрии и психологии.

Русскому уголовному законодательству этот институт известен не был, хотя в научной литературе о нем велись дискуссии.

Например, против уменьшенной (ограниченной) и т. п. вменяемости в различные периоды времени выступали такие известные юристы, как Н.С.Таганцев (1902 г.) и С.В.Познышев (1912 г.).

Так, Н.С.Таганцев в принципе не отрицал положения, что вменяемость допускает весьма различные оттенки, изменяющиеся как качественно, так и количественно. Однако он считал, что внесение в уголовный закон понятия уменьшенной вменяемости в обязательном порядке повлияет на уменьшение ответственности, а это уже представляется не только излишним из-за общего права суда признавать преступника заслуживающим снисхождения, но и не­желательным как по своей неопределенности, так и однородности.

Отсутствовало понятие уменьшенной вменяемости и в советском уго­ловном законодательстве при наличии сторонников и противников, которые пытались доказать его отсутствие либо существование наряду с вменяемо­стью и невменяемостью.

В советский период против уменьшенной вменяемости выступали В.С. Орлов (1958 г.), В.Н. Кудрявцев (1965 г.), Р.И. Михеев (1983 г.), И.И. Карпец (1985 г.) и другие ученые-юристы. Так, по этому поводу В. С. Орлов писал, что понятия относительно уменьшенной вменяемости и час­тичной невменяемости в равной степени несостоятельны в научном отноше­нии и абсолютно неприемлемы и вредны с практической точки зрения.

Аналогичного мнения в этом вопросе придерживался и Р.И. Михеев, ко­торый в то время писал, что советской правовой науке необходимо без вся­кого сожаления расстаться с юридически неточными и практически беспо­лезными понятиями “частичной”, “уменьшенной”, “ограниченной” и т. п. вменяемости. Следует найти взаимно приемлемое решение с точки зрения уголовного права и судебной психиатрии.

Не менее жесткую позицию в этом отношении занимал и И.И. Карпец, отмечавший, что точка зрения советского уголовного права и законодатель­ства, не придерживающаяся “уменьшенной вменяемости”, является юриди­чески обоснованной и нравственно оправданной, не позволяет без достаточных оснований и аргументов относить лю­дей к наполовину больным или к наполовину здоровым.

Вместе с тем данную позицию занимали и известные ученые в области отечественной психиатрии В.Х. Кандинский (1890 г.), B.П. Сербский (1896 г.), а также некоторая часть советских ученых-психиатров: Е.К. Краснушкин, Д.Р. Лунц, Г.В. Морозов и др.

Сторонники, отрицавшие существование уменьшенной (ограниченной) вменяемости и необходимость закрепления ее в уголовном законодательстве, указывали на расплывчатость этого института, который не может обеспечить эффективность его применения к лицам, страдающим психическими рас­стройствами. Однако наиболее существенные возражения, с их точки зрения, обосновывались как невозможностью, так и трудностями определения крите­риев уменьшенной вменяемости, что характерно и в наши дни. Вместе с тем в защиту института уменьшенной вменяемости в своих научных исследова­ниях и трудах выступали видные юристы и психиатры на различных этапах развития нашего государства: А.А. Жижиленко (1924), В.С. Трахтеров (1925), С.И. Тихенко (1927), Г. А. Злобин, Б.С. Никифоров, И.Б. Михайловская (1965), Ю.С. Богомягков (1980), Ю.М. Антонян, C.В. Бородин (пограничная вменяе­мость) (1987) и др.

По их мнению, закрепление в уголовном законе института уменьшенной (ограниченной) вменяемости в конечном счете позволит более дифференци­рованно и правильно подходить к лицам с психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, совершившим преступные деяния, когда ста­вится вопрос о применении к ним уголовного наказания. В свою очередь от­сутствие в законе данного института не дает возможности суду в полном объеме учитывать психические аномалии при назначении наказания субъекту преступления. Необходимо выделить уменьшенную вменяемость и дать ей в законе особую обрисовку, писал по этому поводу В.С. Трахтеров, так как уменьшенная вменяемость уже не есть “каучуковое”, растяжимое понятие, каким оно совсем недавно еще признавалось. Были у сторонников и другие аргументы, однако все они сходились во мнении о необходимости существо­вания в нашем уголовном праве и законодательстве самостоятельного инсти­тута уменьшенной (ограниченной) вменяемости.

Вместе с тем институт уменьшенной вменяемости давно имел место в уголовном законодательстве зарубежных государств, хотя и трактовался по-разному. Так, уменьшенная (ограниченная) вменяемость предусмотрена, на­пример, в Австрии, Венгрии, Дании, Италии, Польше, Финляндии, ФРГ, Франции, Швейцарии, Югославии, Японии и других странах, которая, как правило, является основанием для снижения субъекту преступления уголов­ного наказания.

Следует рассмотреть более подробно проблемы уголовной ответствен­ности лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости, в действующем уголовном законодательстве и судебно-следственной практике.

Особо следует заметить, что в юридической и медицинской литературе рассматриваемые психические расстройства, не исключающие вменяемости, отождествляются с психическими аномалиями, в связи с тем, что данные понятия представлены как равнозначные и не противоречащие друг другу, когда речь идет о лице, совершающем общественно опасное деяние и яв­ляющемся субъектом преступления. При психических аномалиях, не исклю­чающих вменяемости, сохраняется не только связь с внешним миром, но и детерминация всей психической деятельности и поступков человека, хотя и имеют место определенные искажения.

Уголовно-правовая оценка психических аномалий и психические осо­бенности лица, совершившего преступление, отмечает Р.И. Михеев, пред­ставляют довольно большую сложность в правоприменительной практике, так как лица с психическими расстройствами вследствие снижения созна­тельно-волевой регуляции совершают неадекватные ошибочные действия.

В юридической и другой литературе можно встретить разные подходы к определению и самому понятию психических аномалий, не исключающих вменяемости, однако их суть и внутреннее содержание во многом сходны и имеют много общих признаков.

Так, по мнению Ц. А. Голумба, под психическими аномалиями, не ис­ключающими вменяемости, следует понимать некоторые психические забо­левания и патологические состояния психики либо другие расстройства нервно-психической деятельности, которые не достигли степени душевной болезни, лишающей данное лицо возможности отдавать себе отчет в своих действиях и в силу эмоционально-волевой или интеллектуальной патологии руководить ими в период совершения преступления.

В свою очередь, Н.Г. Иванов считает, что под психическими аномалиями в широком смысле понимаются все психические процессы, характеризую­щиеся дисбалансом сил возбуждения и сил торможения.

Вместе с тем, по мнению Ю.М. Антоняна и С.В. Бородина, под психиче­скими аномалиями понимаются все расстройства психической деятельности, которые не достигли психотического уровня и не исключающие вменяемо­сти, однако влекущие личностные изменения, приводящие в некоторых слу­чаях к отклоняющемуся поведению. Следовательно, если лицо во время со­вершения общественно опасного деяния вследствие психических аномалий, не исключающих вменяемости, могло осознавать хотя бы частично фактиче­ский характер и общественную опасность своих действий (бездействия), а также не полностью руководить ими, оно является субъектом преступления и подлежит привлечению к уголовной ответственности и наказанию.

Далее следует отметить, что институт уменьшенной (ограниченной) вменяемости некоторыми учеными-юристами предлагалось заменить терми­ном «пограничная вменяемость», имеющим аналогичное уголовно-правовое значение для ответственности за совершенное преступление.

Например, по утверждению Ю.М. Антоняна и С.В. Бородина, погранич­ная вменяемость представляет собой такое состояние лица, не исключающее уголовной ответственности и наказания, если во время совершения преступ­ления ограничена способность субъекта отдавать себе отчет в своих дейст­виях, бездействии (осознавая общественную опасность деяния) или руково­дить ими по причинам расстройств психической деятельности (психических аномалий).

При определении формулы ограниченной вменяемости или ее понятия, которые во многом совпадали с предыдущими, некоторые правоведы предла­гали законодательно закрепить этот институт в уголовном законе.

Однако в УК РФ 1996 г. термины “уменьшенная”, “ограниченная”, «по­граничная» и т. п. вменяемость не используются. По существу ст. 22 УК РФ, предусматривающая уголовную ответственность лиц с психическим рас­стройством, не исключающим вменяемости, раскрывает институт так назы­ваемой уменьшенной (ограниченной) и другой вменяемости. Таким образом, в данной статье речь идет о психических аномалиях, не исключающих вме­няемости субъекта преступления, что не устраняет установления его вины в совершении им общественно опасного деяния. Само же лицо с психическим расстройством, не исключающим вменяемости, которое в силу данного бо­лезненного состояния не могло в полном объеме осознавать фактический ха­рактер и общественную опасность своих действий или руководить ими, представляя и определенную опасность для общества и граждан, подлежит уголовной ответственности и наказанию за совершенное преступление.

Вышеизложенное позволяет сделать вывод, что в нашем уголовном праве и законодательстве в определенном смысле в настоящее время, по су­ществу, разрешился довольно продолжительный спор между сторонниками и противниками института уменьшенной (ограниченной) вменяемости, кото­рый нашел свое законодательное закрепление в ст. 22 УК РФ 1996 г.

Попытаемся рассмотреть и проанализировать существо вопроса, а также раскрыть, что подразумевает законодатель под психическим расстройством, не исключающим вменяемости, применительно к состоянию лица во время совершения ими преступления. Психические аномалии в определенных усло­виях ослабляют механизм внутреннего контроля, облегчают совершение слу­чайных, непродуманных, в том числе противоправных, поступков, что до­вольно часто может привести к совершению преступления.

При этом психические отклонения с болезненной патологией повышают не только опасность аномального субъекта преступления, но в то же время ограничивают его способность сознавать свои действия и руководить ими правильно и с определенным значением. В некоторых случаях такие психиче­ские расстройства, как олигофрения или иное болезненное состоя­ние, например психопатия, хотя и не свидетельствуют о полной невменяемо­сти субъекта преступления, вместе с тем играют важную роль в этимологии самого общественно опасного деяния.

Лицо с психическим расстройством, не исключающим вменяемости, со­вершая преступление, предполагает виновное отношение к своему поведе­нию, так как оно способно, хотя и не в полной мере, осознавать и понимать характер своих действий и конкретную ситуацию, в которой оно находится, а также контролировать свое противоправное поведение. Не случайно при до­казанности вины и при наличии признаков субъекта преступления, а также самого состава уголовная ответственность таких лиц наступает на общих ос­нованиях, как например в тех случаях, когда совершает общественно опасное деяние вменяемое лицо.

Ст. 22 УК РФ прежде всего имеет в виду наиболее распространенные психические расстройства, не исключающие вменяемости: олигофрения (легкой степени), различные формы неврозов (неврастения, истерия, психа­стения), психозы, например алкогольные, психопатии, органическое пораже­ние центральной нервной системы и другие психические аномалии. Эти пси­хические расстройства существенно уменьшают способность лица контроли­ровать свое поведение, ведут к резкому снижению общего интеллекта и во­левой сферы, а также затрудняют, хотя полностью не исключают, мысли­тельный процесс и волю лица во время совершения им преступления.

В медицинской и юридической литературе, а также судебно-следствен­ной практике отмечается преобладание лиц, болеющих различными невро­зами, которые представляют группу психических расстройств, возникают в результате психических травм и сопровождаются нарушением общего само­чувствия и различных соматовегетативных функций, эмоциональной неус­тойчивостью, повышенной психической истощаемостью при достаточной оценке окружающего и осознании своего болезненного состояния.

Неврастения, например, в клинической картине представляет собой вид невроза и условно делится на три стадии: 1) гиперстеническую; 2) раздражи­тельной слабости; 3) гипостеническую. Она характеризуется истощаемостью всех психических процессов у лиц, болеющих ею, их легкой возбудимостью до состояния аффекта и реакциями раздражительности.

Истерический невроз (диссоциативные расстройства), в свою очередь, включает в себя сенсорные, вегетативные и двигательные расстройства, а также психические, которые обусловлены психопатиями и конфликтными переживаниями, нередко приводящими к истерическим припадкам.

Психопатии, характеризуемые как расстройства личности, занимают одно из основных мест в судебно-психиатрической и судебно-следственной практике. Психопатии представляют собой стойкие врожденные и приобре­тенные характерологические расстройства, которые при общей сохранности интеллекта приводят к нарушениям межличностных отношений, а также адаптации к окружающим. При этом данные распространенности психопатий колеблются в пределах от 2 до 15 % среди населения, а на учете в психонев­рологическом диспансере состоит лиц с патологическим характером 5 %.

В судебной психиатрии выделяются следующие формы психопатии: ас­теническая, возбудимая, паранойяльная, психастеническая, истерическая, аффективная, шизоидная и ряд других, которые четко классифицируются достаточно сложно и в чистом виде встречаются довольно редко. Чаще на­блюдаются их смешанные формы. Не случайно в психиатрии существуют различные точки зрения и подходы к пониманию, определению и описанию психопатий, которые занимают значительное место среди психических ано­малий, не исключающих вменяемости лица при совершении им конкретного преступления.

Неврозоподобные и психопатоподобные состояния, как отмечает Н.Г. Иванов, обычно возникают в результате воздействия на головной мозг различного рода факторов, к которым относятся: черепно-мозговые травмы или тяжелые инфекции, интоксикации, сосудистые и эндокринные заболева­ния, а также другие расстройства, приводящие к нарушениям психики, па­мяти, снижению мышления, ослаблению личности, негативным явлениям, связанным с психической деятельностью человека. Вместе с тем, как показы­вают более поздние исследования, наряду с неврозами и психопа­тиями, сопутствующими совершению преступлений разной степени общест­венной опасности, достаточно распространенными являются и различные поражения центральной нервной системы, составившие среди обследован­ных аномальных преступников, например: органическое поражение цен­тральной нервной системы — 18,7 %, а травматическое поражение ЦНС — 18 % и др.

В свою очередь, отрицательное состояние психического здоровья насе­ления России в настоящее время создает определенные условия для совер­шения лицами с аномальными отклонениями на фоне общего роста преступ­ности самых различных общественно опасных деяний.

Особенно большая сложность для теории и практики представляет раз­работка и определение критериев психических расстройств аномальных субъектов преступления. В этой связи с Д.Р. Лунц еще в 1966 г. писал, что неопределенность критериев уменьшенной вменяемости отмечается практически всеми авторами независимо от того, являются они ее противниками или сторонниками. Вместе с тем позиция С.В. Бородина, что ограниченная вменяемость представляет собой вменяе­мость, а ее медицинский и юридический критерии вполне определимы, так как они относительно пограничных состояний достаточно исследованы как в общей, так и судебной психиатрии применительно к действующей норме (ст. 22 УК РФ) вряд ли состоятельна. В данном случае можно согласиться с Н.Г. Ивановым о необходимости комплексной разработки критериев концеп­туального уровня, чтобы определить границы психических аномалий, не ис­ключающих вменяемости лиц, совершивших преступление. На необходи­мость разработки критериев уменьшенной вменяемости обращает внимание и А.В. Хрящев, который по результатам исследования аномальных субъектов преступления делает вывод, что сегодня эксперты, стараясь избежать оши­бок, максимально сужают «ограниченно вменяемых» лиц, а это является следствием неразработанности критериев такого рода экспертных решении.

Представляется целесообразным для решения этой сложной проблемы разработать и законодательно закрепить в УК РФ критерии вменяемости, а затем с позиции медицины (судебной психиатрии), науки уголовного права, психологии и других наук на комплексной основе, с учетом критериев вме­няемости и невменяемости, определить медицинский и юридический крите­рии психического расстройства, не исключающего вменяемости, в отноше­нии лиц, являющихся субъектами совершенных преступлений.

Определенные попытки разработать критерии уменьшенной вменяемо­сти со стороны ученых предпринимались неоднократно, имеют место они и в последние годы. Интересны в этом отношении исследования, которые были проведены на базе Государственного научного центра социальной и судеб­ной психиатрии имени В.П. Сербского с 1997 г. по июнь-август 1999 г. Напри­мер, А.В. Хрящевым были разработаны некоторые критерии «ограниченной вменяемости», которая рассматривается им в различных вариантах. При изу­чении аномальных субъектов преступления Л.О. Пережогин определил ал­горитм дифференцированной экспертной оценки расстройств личности с учетом норм ст. 22 УК РФ.

При этом данные критерии в более полной форме, как и критерии не­вменяемости, должны найти свое законодательное закрепление в ст. 22 УК РФ с четкой формулировкой психических аномалий как нового института в отечественном уголовном праве.

Все это позволяет говорить, исходя из буквы закона (ст. 22 УК РФ), об уголовной ответственности лиц с психическим расстройством, не исклю­чающим вменяемости, совершивших преступления, которая наступает при установлении их виновности. Данная категория лиц привлекается к уголов­ной ответственности, в принципе, на общих основаниях, как и абсолютно вменяемые правонарушители, хотя психические расстройства не позволяют указанным субъектам полностью осознавать происходящее в объективной реальности при совершении ими какого-либо преступления. Само привлече­ние к уголовной ответственности как реакция государства на совершенное преступление в отношении виновного вменяемого лица, нарушившего уго­ловно-правовые запреты и противопоставившего свои интересы обществен­ным, таким образом, касается лиц с психическим расстройством, не исклю­чающим вменяемости, которые не могли в полной мере осознавать характер и общественную опасность своего поведения или руководить им.

В свою очередь, каждое лицо, совершившее преступное деяние, должно получить от имени государства не только соответствующую общественно-политическую, но, в первую очередь, уголовно-правовую оценку в зависимо­сти от характера и степени общественной опасности преступления и причи­ненного вреда (ущерба) общественным отношениям. Не исключением в дан­ном случае является и аномальный субъект преступления, разумеется, при доказанности его вины в совершении преступного деяния.

Таким образом, уголовная ответственность в отношении лиц с психиче­ским расстройством, не исключающим вменяемости, как и при полной вме­няемости, наступает, когда лицом совершается конкретное общественно опасное деяние, так как и в первом, и во втором случаях налицо субъект пре­ступления, который отсутствует при совершении уголовного деяния невме­няемым лицом при наступлении или отсутствии вредных последствий.

Вместе с тем психическое расстройство, не исключающее вменяемости, хотя и снижает возможность осознанно оценивать лицом общественную опасность своих действий либо руководить ими, однако данное обстоятель­ство не препятствует следствию и суду в каждом конкретном случае устанав­ливать его виновность, которая является и может служить условием для на­ступления уголовной ответственности. Поэтому при наличии признаков пра­вонарушителя — возраста и вменяемости — можно говорить об аномальном субъекте преступления, совершившим общественно опасное деяние, и уста­новлении его виновности с последующим привлечением к уголовной ответственности, а в дальнейшем и к наказанию.

Следовательно, вменяемость рассматриваемого субъекта преступления предполагает, несмотря на психические отклонения, в то же время и опреде­ленную сумму психических и психологических возможностей осознанно со­вершать правонарушения различной степени общественной опасности, что и составляет ее внутреннее содержание. Даже наличие у такого лица психиче­ских расстройств, которые не дают ему возможности, как мы уже отмечали, в полной мере осознавать и понимать фактическую сторону, социальную зна­чимость и общественную опасность своих преступных действий либо руко­водить ими, в отличие от невменяемого, позволяет говорить об установлении его виновности.

Определенную специфику в отношении аномальных субъектов преступ­ления наряду с уголовной ответственностью имеет правильное применение к ним наказания, которое должно быть определено судом в соответствии с принципом справедливости (ст. 6) и общих начал его назначения (ст. 60) по УК РФ. В этом случае, хотя данная категория субъектов преступления и представляет определенную опасность для общества и его граждан, они вряд ли могут нести уголовное наказание наравне с психически здоровыми пре­ступниками. Данное обстоятельство не исключает дифференцированного подхода к аномальному правонарушителю с учетом его психических откло­нений и совершенного им общественно опасного деяния в каждом конкрет­ном случае.

Вместе с тем в судебной практике допускаются грубые ошибки, связан­ные с нарушением требования, регламентированного ч. 2 ст. 22 УК РФ. В ка­честве примера можно привести следующее уголовное дело.

Тверским областным судом 7 августа 1997 г. Лебедев был осужден по п. “б” ч. 2 ст. 111 УК РФ к лишению свободы сроком на 6 лет. Он признан ви­новным в умышленном причинении десятилетнему Янину вреда здоровью, опасного для его жизни. Вечером нетрезвый Лебедев поднимался на 9-й этаж своего дома, чтобы вернуть соседу деньги, взятые в долг. В это время к нему подошел подросток, который проживал в этом же доме, и стал просить у него деньги на жевательную резинку. Когда Лебедев отказал Янину, тот стал об­зывать его обидной кличкой. Желая наказать мальчика, Лебедев спустил с Янина штаны и собирался его отшлепать, но так как ребенок продолжал его оскорблять и дальше, он с целью причинения тяжкого вреда здоровью стал душить подростка, сжимая ему горло рукой. Увидев, что Янин захрипел и потерял сознание, Лебедев начал оказывать ему первую помощь, но в это время прибежали соседи по дому.

Судебной коллегией Верховного Суда РФ данный приговор в отноше­нии Лебедева оставлен без изменения. Однако заместитель председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об изменении судебных решений и смягчении назначенного Лебедеву уголовного наказания до трех лет лишения свободы. В свою очередь Президиум Верховного Суда РФ этот протест совершенно справедливо удовлетворил, указав на ряд важных об­стоятельств, которые не были учтены судами обеих инстанций.

В результате совершенного преступления Лебедевым — а инициатором конфликта был Янин — у потерпевшего длительного нарушения здоровья не наступило. При этом Лебедев свою вину признал полностью и глубоко рас­каялся в содеянном. Вместе с тем из материалов уголовного дела усматрива­ется, что у Лебедева обнаружены признаки умственного недоразвития (оли­гофрении) в степени легкой дебильности. Данное заболевание, отраженное в заключении судебно-психиатрической экспертизы, не исключает для Лебе­дева возможности осознавать фактический характер и общественную опас­ность своих действий и руководить ими, что дает основания считать его вменяемым в отношении инкриминируемого ему преступного деяния.

Однако при назначении наказания все эти обстоятельства и, в частности, то, что Лебедев страдает психическим расстройством, не исключающим вме­няемости, и требования ч. 2 ст. 22 УК РФ указанными судами не были уч­тены.

Поэтому Президиум Верховного Суда РФ вынес абсолютно правильное решение: приговор Тверского областного суда и определение Судебной кол­легии по уголовным делам Верховного Суда РФ в отношении Лебедева из­менить, а меру наказания ему снизить до трех лет лишения свободы.

Таким образом, совершение лицом с психическим расстройством, не ис­ключающим вменяемости, преступления влечет как уголовную ответствен­ность, так и отбывание наказания, а само психическое отклонение учитыва­ется судом и может служить основанием, согласно ч. 2 ст. 22 и ст. 97 УК РФ, для назначения, как было отмечено, принудительных мер медицинского ха­рактера.

Всё вышесказанное позволяет придти к выводу о необ­ходимости проведения дальнейших комплексных исследований по изучению субъекта преступления с психическим расстройством, не исключающим вме­няемости, а также вопросов уголовной ответственности и наказания в отно­шении данной категории лиц.

Не последнее место в этой связи должно занимать и совершенствование уголовного закона, который требует своего принципиального уточнения и дополнения, а также закрепления в нем пограничного понятия между вме­няемостью и невменяемостью, т. е. так называемого условно института «уменьшенной (ограниченной) вменяемости» и его критериев.

В целях обеспечения правильного применения законодательства, преду­сматривающего уголовную ответственность лиц с психическим расстрой­ством, не исключающим вменяемости, представляется целесообразным Пле­нуму Верховного Суда РФ обобщить судебную практику и дать судам разъ­яснения и рекомендации по применению ст. 22 УК РФ.

Реализация данных предложений и ранее указанных, в свою очередь, по­зволит в судебно-следственной практике избежать имеющихся ошибок, а также более всесторонне, полнее и объективнее исследовать все обстоятель­ства дела в отношении лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости, как субъектов преступления, которые при доказанности вины подлежат уголовной ответственности и наказанию в соответствии со ст. 22 УК РФ.

Метки: Уголовное право


yurist 77 ru yuridicheskie uslugi