Юридические статьи

Третьи лица, заявляющие самостоятельные требования

Закон дает возможность гражданину или юридическому лицу своевременно защитить свое субъективное право путем вступления в начатое де­ло в качестве третьего лица с самостоятельными требованиями.

Третьи лица, заявляющие самостоятельные требования на предмет спора, могут вступить в дело до постановления судом решения. Они поль­зу­ются всеми правами и несут все обязанности истца. Это означает, что третьи лица обладают всем комплексом процессуальных прав, присущих сторонам, имеют материальную и процессуальную заинтересованность в деле, несут судебные расходы, на них распространяются все материаль­ные и процессу­альные последствия вступившего в законную силу решения.

Для вступления в дело третье лицо с самостоятельными требованиями должно обладать правом на предъявление иска и соблюсти установлен­ный законом порядок его предъявления. Основание, по которым возмо­жен отказ в приеме искового заявления, распространяется и на третьих лиц с самостоя­тельными требованиями.

Таким образом, если гражданин или юридическое лицо выразили желание на участие в деле в качестве третьего лица с самостоятельными требованиями, если имеются необходимые предпосылки на предъявление иска и соблюден установленный законом порядок его предъявления, то суд должен принять ис­ковое заявление третьего лица. В то же время суд не может при­влечь третье лицо для участия в деле, если оно не даст своего согласия и не предъявляет самостоятельных требо­ваний на предмет спора к первона­чаль­ным сторонам.

Однако третье лицо может и не знать о рассмотрении дела в суде. Поэтому, если в процессе подготовки дела к судебному разбирательству су­дья устанавливает, что заявленный иск затрагивает интересы третьего ли­ца, он должен известить его о находящемся в производстве суда деле и времени его разбирательства, разъяснив право на участие в нем.

Независимо от момента вступления третьего лица в дело (до судебного разбирательства или в ходе его) суд должен обеспечить ему равные процессуальные возможности с первоначальными сторонами для защиты субъек­тивного права.

В случае, если исковое заявление третьего лица оставляется без движения, судья обязан предоставить ему срок для исправления недостатков.

В случае отказа в приеме искового заявления третьего лица судья выносит об этом мотивированное определение. В соответствии с гражданским процес­суальным законодательством определение может быть обжаловано отдельно от судебного решения в случаях, прямо предусмотренных законом, а также когда оно препятствует возможности дальнейшего движения дела.

Поскольку третье лицо с самостоятельными требованиями на предмет спора обладает всеми правами и несет все обязанности истца, а закон прямо предусматривает возможность обжалования определения судьи об отказе в приеме искового заявления, то, исходя из текста закона, третье лицо может обжаловать определение об отказе в приеме искового заявления.

Предъявляя самостоятельные требования на предмет спора, третье ли­цо, как правило, затрагивает права и интересы как первоначального ист­ца, так и ответчика, поэтому ответчиками по его иску в большинстве слу­чаев мо­гут быть обе стороны. В некоторых случаях иск третьего лица мо­жет быть предъявлен и к одной из сторон.

Процессуальное положение третьего лица с самостоятельными требо­ваниями очень похоже на процессуальное положение соистца, поэтому очень важно определить их отличительные признаки. Таких признаков два. Во-пер­вых, третье лицо всегда вступает в уже начавшийся процесс. Во-вторых, самостоятельный характер требова­ний третьего лица, которые вытекают из иных или аналогичных оснований, но не таких же, как у ист­ца, и всегда пол­ностью или в части исключает требование последнего.

Третье лицо и истец являются предполагаемыми субъектами различ­ных по своему содержанию материальных правоотношений, хотя они и воз­никли по поводу одного объекта. Соистцы же - предполагаемые участ­ники единого сложного многосубъектного правоотношения, при обяза­тельном со­участии, или же нескольких, но аналогичных по своему содер­жанию матери­альных правоотношений, при факультативном соучастии. Их требования не исключают друг друга.

В статье 308 ГКРФ определена прежде всего структура обязательственного правоотношения. Наряду с простой - одному должнику противостоит один кредитор, возможно использование и сложной структуры, при которой на одной стороне обязательства участвуют несколько лиц. Возможны в прин­ципе три ситуации. Первая - два и более должников при одном кредиторе - возникает, в частности, если вред потерпевшему причинен одновременно не­сколькими лицами (например, при грабеже квартире группой злоумышлен­ников), на всех лежит обязанность возместить потерпевшему вред. Вторая - два или более кредиторов при одном должнике, - когда, например, несколько банков принимают на себя гарантию своевременного возврата лицом полу­ченного кредита. Наконец, третья имеет место, когда нескольким кредиторам противостоят одновременно несколько должников (в частности, в случаях, когда совместно выступающие заказчики заключили договор подряда с двумя или более строительными фирмами).

При одновременном участии нескольких кредиторов или (и) нескольких должников в одном обязательстве налицо "множественность лиц в обязательстве". Отношения между сокредиторами и содолжниками зависят при этом варианте от природы обязательства. В процессуальном правоотношении сокредиторы являются соистцами.

В приведенном ранее примере о разделе общего совместного имущест­ва супругов истец и ответчик являются субъектами правоотношения, вытекающего из права общей совместной собственности на домовладение;лицо, вступившее в дело в качестве третьего лица, и первоначальные сто­роны - предполагаемые субъекты правоотношения, вытекающего из пра­ва общей долевой собственности на домовладение. Разные по своему со­держанию пра­воотношения связаны между собой тем, что сложились по поводу одного и того же объекта или его части.

Профессор Треушников М.К. считает,что «поскольку субъективное ма­териальное право раскрывается в формуле «право на что», предметом спора, на который третье лицо предъявляет свои самостоятельные требования, сле­дует считать тот материальный предмет или те блага, которые являются объ­ектами спорного материального правоотношения между сторонами. Поэтому более правильное наименование третьих лиц- третьи лица с самостоятель­ными требованиями на предмет спора»[1].

Третьими лицами, которые за­являют самостоятельные требования, на­зываются субъекты гражданских процессуальных правоотношений, кото­рые вступают в затронутую в суде дело, предъявив иск против предмет спора до одной или двух сторон, с целью за­щитить личные субъективные матери­аль­ные права или охраняемые законом интересы.

Примером такого правового явления в гражданском (материальном праве) может служить статья 313 Гражданского кодекса РФ которая устанавливает, что исполнение обязательства может быть возложено должником на третье лицо, если из за­кона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа не вы­текает обязанности должника исполнить обязательство лично. При этом в теории права считается, что, поскольку в ст. 313 речь идет о возложении ис­полнения должником на третье лицо, последнее может исполнить обязатель­ство должника лишь при его согласии. Как отмечает в связи с этим И.Л. Корнеева, при сравнении п. 1 и п. 2 ст. 313 ГК РФ очевидно, что в п. 1 речь идет о возложении обязательства должником на третье лицо, и, следовательно, здесь нет сомнений в необходимости согласия должника.[2]

Таким образом, российское гражданское право исходит из того, что по общему правилу исполнение обязательства третьим лицом возможно только с согласия должника. Однако из этого общего правила есть ряд исключений.

Третье лицо может произвести исполнение обязательства должника перед кредитором для того, чтобы купить у кредитора обязательство и вступить на его место. Другими словами, обязательство должника перед кредитором может прекратиться в результате действий третьего лица, направленных на приобретение права (требования) к должнику. В данном случае в отношениях между третьим лицом и кредитором будет иметь место договорная уступка права (цессия). Такая сделка не требует согласие должника. С точки зрения юридического механизма и его договорного оформления ос­новной целью правоотношения, в которое вступают указанные лица в рас­сматриваемом случае, является возмездный переход права (требования) от кредитора к третьему лицу, а не исполнение обязательства должника. В дан­ном случае об исполнении обязательства третьим лицом в смысле, который ему придается ст. 313 ГК РФ, можно говорить лишь условно, понимая такое исполнение более широко.

Исключение из общего правила составляет п. 2 ст. 313 ГК РФ, устанавли­вающий, что третье лицо, подвергающееся опасности утратить свое право на имущество должника (право аренды, залога или др.) вследствие обращения кредитором взыскания на это имущество, может за свой счет удовлетворить требование кредитора без согласия должника.

Приведенная норма допускает, что в случае наличия у третьего лица собст­венного интереса в исполнении обязательства должника такое исполнение может быть произведено им и без согласия должника. «Очевидно, что такое специальное указание... понадобилось поместить в закон для того, чтобы учесть интерес третьего лица, дав ему возможность исполнять за должника обязательства и без его согласия...». Причем в этом случае, как верно от­мечается в литературе, третье лицо может предложить кредитору исполне­ние, не спрашивая согласия должника и даже не ставя его об этом в извест­ность

Пункт 2 ст. 313 ГК РФ предусматривает последствия такого исполнения обя­зательства должника третьим лицом. В этом случае к третьему лицу перехо­дят права кредитора по обязательству в соответствии со ст. ст. 382 - 387 ГК РФ (перемена лиц в обязательстве).

Некоторые авторы обоснованно отмечают, что к случаям исполнения третьим лицом обязательства должника независимо от согласия на то по­следнего относится и правило п. 7 ст. 350 ГК РФ, в соответствии с которым залогодатель, не являющийся должником по обязательству (третье лицо), вправе в любое время до продажи предмета залога прекратить обращение на него взыскания и его реализацию, исполнив обеспеченное залогом обязательство или ту его часть, исполнение которой просрочено. В этом случае, в соответствии со ст. 387 ГК РФ, права кредитора по обязательству должника переходят к залогодателю.

Нетрудно заметить, что и в данном случае третье лицо (залогодатель) обла­дает несомненным интересом в исполнении обязательства должника, по­скольку такое исполнение позволит ему избежать обращения взыскания на принадлежащее ему имущество.

Однако рассматривать приведенную норму как частный случай п. 2 ст. 313 ГК РФ недопустимо. Она не подпадает под действие этого пункта, по­скольку третье лицо подвергается опасности утратить права лишь на чужое, а не свое имущество, что и является самостоятельным основанием исполнения обязательства должника третьим лицом без согласия должника.

Тем не менее правовой смысл п. 2 ст. 313 и п. 7 ст. 350 ГК РФ один и тот же: в случае, когда третье лицо обладает собственным интересом в исполнении обязательства должника, такое обязательство может быть исполнено незави­симо от согласия на то должника.

Упомянутая применительно к правам залогодателя, исполнившего обязатель­ство должника, ст. 387 ГК РФ устанавливает те же последствия (переход прав кредитора к другому лицу в силу закона) в случае «исполнения обязательства должника его поручителем». Однако аналогичность последствий не должна затмевать различие оснований. И при поручительстве (ст. 361 ГК РФ), и при банковской гарантии (ст. 368 ГК РФ) поручитель (гарант) исполняет не обя­зательство должника, как это предусмотрено ст. 313 ГК РФ, а свое собствен­ное обязательство перед кредитором. Поэтому относить положения § 5 и § 6 гл. 23 ГК РФ к случаям исполнения обязательства третьим лицом (ст. 313 ГК РФ) концептуально не верно.

Однако исследователями высказывается и другое мнение. Например, М.К Треушников отмечает, что правовое положение поручителя подобно положению третьего лица; полного совпадения нет только потому, что п. 1 ст. 313 ГК РФ устанавливает ряд дополнительных ограничений, не характерных для отно­шений представительства.[3]

Законодатель не прописывает однозначно общих последствий исполнения обязательства третьим лицом без согласия на то должника, если речь не идет об изложенных выше специальных основаниях такого исполнения. Поэтому выход из ситуации, вызванной такой неопределенностью закона, предлага­ется в литературе. Так, С.А. Алехина отмечает: учитывая, что действующее законодательство не допускает исполнения обязательства третьим лицом во­преки воле должника, в случае такого исполнения третье лицо не получает каких-либо прав (требований) к должнику (п. 4 ст. 1109 ГК РФ) и несет от­ветственность за ненадлежащее исполнение.[4] Нормативным основанием для такого подхода являются ст. 309 ГК РФ, содержащая правила о надлежащем исполнении обязательства, и ст. 10 ГК РФ, устанавливающая запрет на зло­употребление правом в иных формах. Приведенная позиция, однако, спорна. Так, ссылка на п. 4 ст. 1109 ГК РФ как на основание невозможности возникновения прав (требований) у третьего лица к должнику в данном случае необоснованна уже по той причине, что у должника может возникнуть только неосновательное сбережение имущества, а в п. 4 ст. 1109 ГК РФ речь идет о недопустимости требовать возврата пере­данного во исполнение несуществующего обязательства имущества. С.А. Алехина не учитывает, что имущество в рассматриваемой ситуации переда­ется третьим лицом кредитору, а не должнику, и, кроме указанного, во ис­полнение существующего (между кредитором и должником)          обязательства. Исходя из изложенного, представляется, что рассматриваемая правовая си­туация состоит в следующем: в случае исполнения обязательства третьим лицом без согласия должника или вопреки его несогласию нельзя признать обязательство, существующее между кредитором и должником, исполнен­ным. Такое утверждение основано на комплексном толковании ст. ст. 307 и 309 ГК РФ, позволяющем обосновать, что надлежащее исполнение обяза­тельства возможно (среди прочего) только тогда, когда оно осуществляется должником (или с его согласия (п. 1 ст. 313 ГК РФ)), поскольку именно должник выступает субъектом обязанности. Другими словами, по аналогии с содержанием ст. 312 ГК РФ "Исполнение обязательства надлежащему лицу" мы вправе говорить о том, что обязательство может быть признано испол­ненным без какого-либо порока, только если такое исполнение осуществля­ется «надлежащим лицом», т.е. должником. В противном случае говорить о том, что обязательство должника исполнено, нельзя. Следовательно, пере­данное в таком случае третьим лицом кредитору в счет исполнения обяза­тельство должника должно расцениваться как неосновательное обогащение последнего за счет третьего лица. Соответственно третье лицо приобретает права (требования) по кондикционному обязательству, но не к должнику, а к кредитору.

Некоторые исключения из общего правила п. 1 ст. 313 ГК РФ предусматри­вает и специальное законодательство. Так, ст. 113 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ в ред от 30.12.2008 «О несостоятельности (банкротстве)» устанавли­вает возможность исполнения обязательств должника собственником имуще­ства должника - унитарного предприятия, учредителями (участниками) должника либо третьим лицом или третьими лицами. Рассматривается такое исполнение как мера восстановления платежеспособности несостоятельного должника (ст. 109 указанного Закона), устанавливаемая в целях прекращения производства по делу о банкротстве. При этом требуется только уведомление арбитражного управляющего и кредиторов о начале исполнения; согласие должника не является условием исполнения его обязательств (п. 2 ст. 113).

Особый интерес представляет решение законодателя, принятое в части по­следствий исполнения обязательств несостоятельного должника третьими лицами. Так, в соответствии с п. 4 ст. 113 Федерального закона «О несостоя­тельности (банкротстве)»[5] денежные средства, переданные кредиторам в счет исполнения обязательств должника-банкрота, считаются предоставленными должнику на условиях договора беспроцентного займа, срок которого определен моментом востребования, но не ранее окончания срока, на который была введена процедура внешнего управления.

Другими словами, исполнившее обязательство третье лицо в данном случае также приобретает права (требования) к должнику, но уже по совершенно иным основаниям: здесь нет перемены лиц в обязательстве; права (требова­ния) возникают на основе самостоятельного, существующего в силу прямого указания закона обязательства займа. В процессуальном отношении оно может стать либо истцом, либо третьим лицом с самостоятельными требованиями.

Несмотря на различие оснований и последствий, все вышеперечисленные случаи объединяет наличие у третьего лица безусловного собственного интереса в исполнении обязательства должника. Состоит такой интерес в защите принадлежащего третьему лицу права на свое имущество (залогодатель, не являющийся должником, собственник имущества должника - унитарного предприятия и др.) или на имущество должника (арендатор, залогодержатель и др.). Возникает закономерный вопрос: можно ли распространить правило об исполнении третьим лицом обязательства должника без его согласия на все случаи существования у третьего лица такого собственного интереса в защите принадлежащего ему права? Представляется, что ответ на этот вопрос должен быть положительным.

Юридическим основанием такого решения может служить ст. 14 ГК РФ «Са­мозащита гражданских прав». Легального определения понятия «самозащита» Гражданский кодекс РФ не содержит. Самозащита гражданских прав опреде­ляется в литературе как совершение управомоченным лицом дозволенных законом действий, направленных на охрану его личных или имущественных прав и интересов. Исполнение обязательства должника третьим лицом является одной из форм самозащиты права.

Кроме перечисленных выше, к случаям наличия у третьего лица собствен­ного интереса в исполнении обязательства должника в связи с необходимо­стью защиты принадлежащего такому третьему лицу права можно, в частно­сти, отнести случай исполнения обязательства должника собственником имущества должника - унитарного предприятия и учредителями должника. Право на самозащиту в форме исполнения обязательства должно призна­ваться за указанными лицами независимо от того, находится должник в про­цедуре банкротства или нет. В этом случае, исполняя обязательство долж­ника, собственник имущества унитарного предприятия защищает свое право собственности на закрепленное за должником имущество, а учредители юри­дического лица иной организационно-правовой формы - право на часть иму­щества должника в случае своего выхода, исключения, ликвидации юридиче­ского лица и др.

К указанным случаям относится и право (не установленное законом, но без­условно существующее в рамках принятой концепции) учредителя довери­тельного управления исполнить обязательство должника - доверительного управляющего, если такое обязательство возникло в связи с доверительным управлением имуществом (п. 3 ст. 1022 ГК РФ). Можно привести и другие примеры.

Главное, что во всех перечисленных случаях, когда третье лицо обладает правом, поставленным под угрозу в связи с неисполнением должником его обязательства перед кредитором (правом, «требующим защиты»), это лицо, реализуя свое право на самозащиту, вправе исполнить обязательство неис­правного должника без согласия последнего и даже вопреки явно выражен­ному его несогласию. При этом тот факт, что право третьего лица еще не на­рушено, а только создана угроза его нарушения, не должен настораживать (п. 2 ст. 12 ГК РФ).

Сказанное позволяет охарактеризовать самозащиту как один из способов за­щиты гражданских прав. Так, считается, что самозащита гражданских прав предполагает совершение управомоченным лицом исключительно и только действий фактического порядка. Совершение действий юридического характера, но в неюрисдикционном порядке принято называть мерами оперативного воздействия. Однако анализируемые выше случаи правильнее относить именно к мерам самозащиты, поскольку меры оперативного воздействия могут применяться управомоченной стороной только к контрагенту по обязательству, в рамках обязательственных связей. Так, П.В. Алексий, Н.Д. Эриашвили отмечали, что меры оперативного воздействия неразрывно связаны с обяза­тельственными отношениями.[6] Они представляют собой один из видов право­вых гарантий, направленных на обеспечение надлежащего исполнения обяза­тельств путем предоставления управомоченной стороне права непосредст­венного оперативного воздействия на своего неисправного контрагента. В рассматриваемой ситуации третье лицо и кредитор в обязательственных пра­воотношениях не состоят.

Учитывая отсутствие каких-либо ограничений на этот счет в ст. 14 ГК РФ, необходимо признать, что меры самозащиты подразумевают действия не только фактического, но и юридического характера.

В соответствии с данной статьей ГК РФ способы самозащиты должны быть соразмерны нарушению и не выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения. Применительно к рассматриваемой ситуации это озна­чает, что третье лицо, исполняя обязательство должника в целях защиты принадлежащего ему права, не вправе выходить за пределы действий, необ­ходимых для пресечения возможности обращения взыскания на имущество третьего лица, находящегося у должника, или на имущество должника, на которое третье лицо обладает тем или иным правом. В противном случае за пределами таких действий (в том числе в их денежно-стоимостном выраже­нии) исполнение обязательства без согласия должника не будет считаться надлежащим и повлечет описанные выше последствия.

Учитывая изложенное, пока нет смысла говорить о необходимости расшири­тельного толкования п. 2 ст. 313 ГК РФ или внесении изменений в дейст­вующее гражданское законодательство.

Приведенные отношения необходимо отличать от правовой ситуации, скла­дывающейся в случаях, предусмотренных гл. 50 ГК РФ «Действия в чужом интересе без поручения». Согласно ст. 980 ГК РФ сфера применения назван­ной главы ограничивается действиями без поручения, иного указания или за­ранее обещанного согласия заинтересованного лица в целях в том числе ис­полнения его обязательства или в его иных непротивоправных интересах. Иными словами, в данной статье речь идет о действиях третьего лица, в том числе по исполнению обязательств, не в собственных интересах, а в интере­сах самого должника. Представляется, что такие отношения можно рассмат­ривать как частный случай исполнения обязательства третьим лицом незави­симо от согласия должника. Однако в основании такого исполнения ле­жит специальный правовой механизм, а не институт самозащиты граждан­ских прав. Здесь же важно, что к описанным выше отношениям, связанным с исполнением обязательства третьим лицом и основанным на самозащите, не подлежит применению норма п. 1 ст. 983 ГК РФ, устанавливающая, что такие действия, совершенные при явном несогласии заинтересованного лица, не влекут для последнего обязанностей ни в отношении совершившего эти дей­ствия, ни в отношении третьих лиц.

Таким образом, во всех случаях, когда третье лицо обладает правом на иму­щество должника или на имущество, находящееся у должника по тем или иным основаниям, и подвергается опасности утратить свое право вследствие обращения кредитором взыскания на такое имущество, оно вправе в порядке самозащиты принадлежащего ему права (ст. 14 ГК РФ) исполнить обязатель­ство должника без его согласия. При этом установленное п. 2 ст. 313 ГК РФ правило нельзя рассматривать как предусмотренное законодателем ограни­чение - оно только частный случай самозащиты права, принадлежащего третьему лицу.

Характерным признаком этого вида третьих лиц есть не наличие самостоятельных прав на предмет спора, которые могут быть определены только судебным решением по рассмотрению дела в сущности, а заявление само­стоятельного требования на предмет спора между сторонами, которое предъ­является по их делу. Так, третьим лицом будет организация, которое вступило в дело по спору между наследниками о делении наследственного имущества, предъявив к ним требование на это имущество, поскольку оно насле­додателем по завещанию было оставлено за организацией. В делах сельско­хозяйственных предприятий к материально ответственным лицам о возме­щении убытков, причиненных вследствие гибели застрахованных сельскохо­зяйственных животных, имеют право принимать участие как третьи лица с самостоятельными требованиями органы государственного страхования. Страховое вознаграждение, предъявив иск против ответчиков о прису­ждении им выплаченных КСП сумм страховки. В делах о разделе жи­лого дома между субъектами общей совместной собственности (супружест­вом, членами семьи) вправе вступить в дело третьими лицами с самостоятель­ными требованиями лица, которые принимали участие в его строительстве не на основании соглашения о создании общей собственности, предъявив иск о возмещении своих затрат на строительство, если помощь за­стройщику они предоставляли не безвозмездно.

Третьи лица с самостоятельными требованиями могут и не вступать в процесс по делу между сторонами, а возбудить самостоятельное дело - предъявить иск против той из сторон, которая, получив положительное ре­шение суда в свою пользу, нарушила или поставила под угрозу их права и интересы по поводу спорного объекта. Они не желают окончания решения судом дела, поскольку у них есть опасение, что признание права за стороной может затруднить или сделать невозможным получение спорного объекта, хотя в будущем суд и утвердит право за ними на него. Рассмотрение дела с их участием дает возможность сэкономить время и процессуальные средства, уменьшить судебные издержки и предотвратить вынесению судом противо­положных по смыслу решений. Третье лицо с самостоятельными требова­ниями вступает в дело по своей инициативе путем предъявления иска, но к кому он может быть предъ­явлен, в процессуальной литературе по поводу этого были высказаны две противоположные точки зрения: к обеим сторо­нам; к одной или к двум сто­ронам, Ст. 107 ГПК решает этот вопрос по по­следнему варианту.

Процессуальной формой воплощения самостоятельного требования третьего лица будет исковое заявление, в котором рядом с другими, предусмотренными ст. 137 ГПК реквизитами, необходимо изложить обстоятель­ства, которые обосновывают требования на предмет спора между сторонами. Эта самим подтверждается связь между требованием третьего лица и спор­ными правоотношениями сторон. Именно на него и на объект их материаль­ного спора направляется требование третьего лица, полностью или час­тично выключая требование истца или встречный иск ответчика. Но такой требова­ние третьего лица станет тогда, если она будет иметь общие элементы с пер­воначальным иском. В обоих требованиях - общий предмет, поскольку он определяется одним и тем же объектом материального спора. Совпадает и содержание исков, поскольку самостоятельное требование по правилу ст. 107 ГПК заявляется на предмет спора, то есть должна совмещаться с первоначальной.

А поскольку наличие обоих требований связано с разным субъектным составом, то основания их разные, так как они призваны обосновать принад­лежность субъектов к делу такими лицами и права на предмет спора ( ст. 137 ГПК).

Исковое заявление третьего лица с самостоятельными требова­ниями оплачивается государственной пошлиной по общим правилам (статьи 64, 70 ГПК). Гражданский процесс в их интересах может быть начат также по ини­циативе прокурора (ст. 118 ГПК), ор­ганов государственного управления, профсоюзов, других организаций, а также отдельных граждан в предусмотренных законом случаях (ст. 121 ГПК).

Предъявление иска третьими лицами возможно в суде первой инстан­ции к постановлению судебного решения (ст. 107 ГПК). Постановление суда об отказе и допуске третьего лица в дело не может быть обжалованы представлением отдельной жалобы, поскольку такие действия суда не препятст­вуют дальнейшему двигательные дела (ст. 323 ГПК). Но лица, которые имеют право на кассационное обжалование, могут в кассационной жалобе выложить свои соображения по поводу законности постановлений суда по этому поводу.

По процессуальному положению третьи лица с самостоятельными требованиями пользуются всеми правами и имеют все обязанности истца. Равенство их прав поясняется тем, что относительно их сделаны предположе­ния, что они являются субъектами спорного права. Но между ними сущест­вует отличие: в интересах истца начинается производство по делу, а третье лицо - вступает в уже начатое дело в суде, поэтому объединить этих лиц понятием «истец» было бы неправильно. Название третьего лица сугубо про­цессуальное - они вступают в дело между двумя сторонами, поэтому и по­лучили название третьих лиц.

Гражданский процесс, который возник по иску третьего лица к сторо­нам, имеет относительную самостоятельность: его развитие будет зависеть от развития процесса между сторонами, но прекращение процесса между сторонами не вызовет обязательного прекращения процесса между ними и сторо­нами. Удовлетворение сторон заключением мирового соглашения ли в результате рассмотрения дела судом первой инстанции не препятствует третьему лицу требовать соответственно рассмотрению судорог ее требова­ния к сторонам ли нарушить кассационное проведение.

Относительная самостоятельность в развитии гражданского процесса третьих лиц не влияет на их полную самостоятельность в осуществимые надлежащих им субъективных гражданских процессуальных прав и выполнении обязанностей. Свои права они реализуют без каких-либо ограничений, ис­ходя только из необходимости защитить собственные имущественные и лич­ные неимущественные интересы.

         Возбужденное истцом дело вовлекает в процесс прежде всего ответчика. Однако предмет спора может оказаться в сфере прав и интересов дру­гого лица и последнее хотело бы защитить их. Так возникает «третье лицо». Например, между истцом С. и ответчиком Б. идет судебный спор о праве собственности на машину «Ауди» в связи с заключенным договором купли – продажи. О споре узнал гр-н Д., у которого была похищена автомашина «Ауди», и он считает, что спорная машина и является той, которая ранее принадлежала ему. Гр-н Д. может вступить в уже начатое по иску С. Дело в качестве третьего лица, заявляющего самостоятельное требование о праве собственности на автомашину. Однако предметом спора может быть не только имущество. Между сторонами может идти спор о праве на жилую площадь, о правах авторства на изобретение или литературное произведение и так далее. Поэтому предметом спора нужно считать спорное правоотноше­ние, на которое у третьего лица имеется самостоятельное притязание.

Закон предусматривает, что третьи лица, заявляющие самостоятельные требования на предмет спора, могут вступить в дело до постановления реше­ния и, участвуя в деле, пользуются всеми правами, несут все обязанности истца (ст.37 ГПК). Это означает, что третье лицо должно оформить свое вступление в процесс путем подачи искового заявления, отвечающего требо­ваниям ст.126 ГПК. Исковое заявление должно быть оплачено государствен­ной пошлиной. Разрешая вопрос о допуске третьего лица в процесс, судья должен вынести об этом определение (п.3 ст.141 и ст.142 ГПК).

Вступив в дело с самостоятель­ными требованиями, третье лицо пользуется правами истца. Оно может отказаться от своего иска, заключить миро­вую сделку, увеличить или уменьшить размер заявленных им исковых требо­ваний, обжаловать судебное решение, возбуждать любые ходатайства про­цессуального характера и так далее. Однако из этого не следует, что процессуальное положение третьего лица полностью тождественно положению истца, а термин «третье лицо» имеет в этом случае «чисто техническое значение, как это иногда высказывается в литературе».[7]Кроме того, третье лицо находится с другими участниками спора в специфических отношениях, кото­рые не свойственны для истцов и соистцов. Так, например, если третье лицо находится в спорных отношениях с обеими сторонами, то ответчиками по иску третьего лица являются и истец, и ответчик. В литературе иногда вы­сказывается мнение, что так бывает всегда и предъявление иска третьим ли­цом к одной из сторон невозможно. Это ошибочное суждение. В отдельных слу­чаях третье лицо может предъявлять самостоятельное требование лишь к истцу, не предъявляя такого же требования к ответчику. Если притязание вступающего в дело лица обращено к ответчику, но одновременно оно противоречит притязанию истца, то такое лицо должно занять в деле процессуальное положение третьего лица с самостоятельными требованиями, а ответчиками по его иску будут первоначальные истец и ответчик. Если притязание вступившего в дело лица обращено к ответчику, но не противоречит притязанию истца, та­кое лицо должно занять в деле процессуальное положение соистца, который вступает в уже сложившийся процесс. Например, по иску в защиту прав ав­торства в дело может вступить соавтор истца, если у него нет каких-либо притязаний к своему соавтору. Таким образом, ответчиками по иску третьего лица, как правило, являются первоначальные истец и ответчик. В отдельных случаях от­ветчиком по иску третьего лица может быть только один истец. Правильное решение вопроса о положении лица, вступившего в уже начатый процесс, обуславливает и правильное распределение судебных расходов. Если третье лицо предъявило иск к одному истцу и иск удовлетворен, то третье лицо имеет право на возмеще­ние расходов с истца. Если иск был предъявлен к обеим сторонам, обе стороны должны возместить судебные расходы третьему лицу. Если вступившее в дело лицо предъявило иск только к ответчику, оно является соистцом и имеет право на возмещение судебных расходов (в случае удовлетворения иска) с ответчика.

Третье лицо с самостоятельными требованиями вступает в дело по собственной инициативе. В некоторых случаях суд может известить третье лицо о том, что его интересы затрагиваются находящимся на рассмотрении суда делом. Третье лицо может вступить в уже начавшийся процесс в стадии подготовки дела к судебному разбирательству, в ходе судебного заседания, но до вынесения решения по делу. После вынесения решения по делу третье лицо может защитить свои интересы путем предъявления самостоятельного иска.

При вступлении третьего лица в процессе суд должен рассмотреть два иска: иск первоначального истца и иск третьего лица, заявившего самостоятельные требования. В соответствии с этим должно быть сформулировано и решение суда.

 

[1] Треушников М.К. Гражданский процесс. Учебник для вузов/ Под ред. Проф. М.К.Треушникова-2-е изд. испр. и доп. –М: ОАО «Издательский Дом Горец», 2007. – 784с.

[2] Корнеева И.Л. Гражданское право Российской Федерации: Учеб. пособие./ И.Л. Корнеева.- М.: ИНФА.М, 2006.- 486с.

[3] Треушников М.К. Гражданский процесс: Учебник../. М.К. Треушникова. -2-е изд., перераб. и доп.- М.: ОАО «Издательский Дом Городец», 2007.-784с.

[4] Алехина С.А. Практикум по гражданскому процессуальному праву: учеб. Пособие/ С.А. Алехина; под ред. А.Т. Бонера.- М.: ТК Велби, изд-во Проспект, 2005.-272с.

[5] Федерального закона «О несостоя­тельности (банкротстве)» от 26.10.2002 № 127 ФЗ в ред от 30.12.2008.

[6]Алексий П.В. Гражданское процессуальное право России: Учебник для вузов/ П.В. Алексий, Н.Д. Эриашвили, В.Н.Галузо; под ред. проф. П.В. Алексия, проф. Н.Д. Амаглобели.- М.: Юнитидана, 2005.- 432.

[7]Викут М.А. Гражданский процесс России. Учебник / М.А. Викут.– М.: Юристь, 2004. – 459с.

Метки: Гражданский процесс


yurist 77 ru yuridicheskie uslugi