Понятие ничтожных сделок. Проблемы разграничения недействительных сделок

Содержание понятия «ничтожная сделка», практическая значимость этого вида сделок в регулировании имущественного (гражданского) оборота в литературе Новейшего времени не исследовались, и представления о нем сохранились нетронутыми с того периода, когда хозяйственные процессы в стране практически опосредовались системой плановых актов государства, а не сделками. Роль сделок в имущественном обмене между субъектами гражданских правоотношений была незначительной и охватывалась преимущественно сферой обмена между гражданами.

Теперь обмен имущественными благами опосредуется прежде всего сделками между всеми участниками гражданских правоотношений, роль гражданско-правового регулирования многократно возросла. Возникла потребность и соответствующего нынешним реалиям теоретического переосмысления процессов гражданско-правового регулирования, регулятивного содержания сделок.

Закон различает две большие группы недействительных сделок: ничтожные и оспоримые.

Недействительными сделками признаются акты, имеющие подобие юридической сделки, но лишенные действия, присущего нормальной сделке. Такие акты имеют пороки, наличие которых и лишает сделку юридической силы.

Недействительность сделок наступает по различным основаниям, установленным законом. Эти основания связаны с теми или иными нарушениями условий действительности сделок, а именно: законность содержания сделки, соответствие воли и волеизъявления, соблюдение требуемой по закону формы сделки, совершение сделки лицом, обладающим необходимой дееспособностью.

Основания недействительности должны иметь место одновременно с совершением сделки как юридического факта: если на момент заключения договора купли-продажи дома его уже не существует, то исполнение договора (переход права собственности на дом от продавца к покупателю) является невозможным и договор будет недействительным как заключенный с каузой, которую невозможно осуществить (ст. 168, п. 1 ст. 235 ГК РФ). Права и обязанности по такому договору не возникнут с самого начала. Если же дом сгорел уже после заключения договора, то договор будет действительным: права и обязанности возникнут в момент его заключения. Однако с момента гибели предмета договора соответствующие права и обязанности прекратятся в связи с невозможностью исполнения договора (ст. 416 ГК РФ).

Как правило, при наличии оснований сделка признается недействительной целиком. Однако в случае, если недействительной является только часть сделки, это не влечет недействительности прочих ее частей, если можно предположить, что сделка была бы совершена и без включения недействительной ее части (ст. 180 ГК РФ).

Ничтожная сделка связана с наиболее существенными нарушениями условий ее действительности, и поэтому закон делает максимально простым и доступным признание ничтожных сделок недействительными. Ничтожная сделка считается недействительной с момента ее совершения независимо от признания ее таковой судом. Ничтожную сделку нельзя «реанимировать» и признать действительной, хотя в законе имеются некоторые исключения из этого правила (пп. 2 и 3 ст. 165, п. 2 ст. 171 ГК РФ). О ничтожности сделки может заявить любое лицо, в том числе в судебном порядке путем предъявления иска о признании такой сделки недействительной. Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом. Суд вправе применить такие последствия и по собственной инициативе.

Современная юридическая доктрина и действующее законодательство различают четыре вида пороков или оснований для признания сделок недействительными: содержание сделки противоречит закону и иным нормативным правовым актам; субъекты сделки не обладают необходимой правоспособностью или дееспособностью; воля субъектов формируется в ненормальных условиях или волеизъявление не соответствует их действительной воле; нарушение формы сделки.

В общем, это соответствует тем основаниям, которые были выработаны в римском праве.

Некоторые исследователи указывали на отсутствие внутреннего юридического значения противопоставления ничтожных и оспоримых сделок, полагая, что различие сложилось исключительно на исторической почве: в Риме юридические сделки были недействительными или по цивильному праву- сделки ничтожные, или же лишались действительности в силу преторской юрисдикции сделки оспариваемые. Это различие исчезло после того, как утратилось различие между цивильным и преторским правами. Случаи недействительности (отнесение тех или иных пороков к случаям ничтожности либо оспоримости) римляне определяли казуистически. У них отсутствует научное развитие общей точки зрения.

Классическая теория логическое деление недействительных сделок на две категории объясняла делением условий договора на две категории по степени их важности для заключения договора: условия существования и условия силы.

Однако такое деление, как отмечал Е. Годэмэ, не соблюдалось последовательно законодательствами при установлении в законе ничтожности и оспоримости той или иной сделки. Критикуя классическую теорию, французский исследователь писал, что данное учение не отвечает не только теории, но и потребностям практики, поскольку нигде не встречается указания на это двучленное деление с теми логическими выводами, которые хотят с ним связать по трем основным вопросам, возбуждаемым ничтожностью акта (имеется в виду три признака абсолютной ничтожности: возможность оспаривания любым лицом, невозможность исцеления и применения исковой давности.

Надо заметить, что указанные три признака абсолютной ничтожности: возможность оспаривания любым лицом; невозможность исцеления; неприменение исковой давности вытекают из сущностностного отличия ничтожных и оспоримых сделок.

Согласно классической теории к ничтожным относятся сделки, в которых в принципе отсутствуют условия существования, предполагаемые самим понятием договора: нет либо содержания, либо видимости договора, и именно поэтому их не существует. То, чего не существует, невозможно исцелить, применить срок исковой давности, безразлично для любого лица.

Кроме того, если акт не имеет видимости договора, то такой порок всегда очевиден. Таким образом, некоторые ничтожные сделки имеют и внешний отличительный признак- очевидность порока.

С делением недействительных сделок на ничтожные и оспоримые было связано различие в наступлении правовых последствий у сделок с пороками. В зависимости от возможности возникновения в результате совершения сделки определенного правового результата недействительные сделки различали по степени недействительности.

Таким образом, те сделки, которые не влекли правового результата, считались несуществующими либо абсолютно недействительными (ничтожными). Сделки, которые влекли правовой результат, но он мог быть аннулирован судом (с момента совершения либо с момента признания судом недействительными)- относительно недействительными, обратимыми, оспоримыми.

Как уже отмечалось, принципиальное различие между ничтожностью и обратимостью сделки видели в том, что ничтожная сделка не подлежит конвалидации или «оздоровлению», «исцелению», между тем как обратимая сделка может быть впоследствии подкреплена или поправлена.

Советскими учеными выделение оспоримых сделок в отдельную категорию объяснялось тем, что признание их недействительными в силу особых, присущих им свойств не может иметь места без соответствующего заявления потерпевшей стороны (или заинтересованного лица). Право на их оспаривание может принадлежать только потерпевшему или лицу, управомоченному дать согласие на сделку: совершение сделки без требуемого по закону согласия третьего лица, несомненно, является нарушением закона. Но только возбуждение спора свидетельствует об отсутствии согласия либо последующего подтверждения сделки.

Названный признак оспоримости - необходимость возбуждения спора заинтересованным либо потерпевшим лицом, выделялся и в русской дореволюционной литературе: «Недействительность ничтожной сделки обнаруживается само собой по предписанию закона, а недействительность оспоримой сделки- только вследствие жалобы лиц, несущих незаконный или несправедливый ущерб от сделки».

Таким образом, оспоримый характер сделки обосновывался наличием следующих признаков: наличие потерпевшей стороны и, соответственно, указание в законе на конкретный круг лиц, которые вправе оспорить сделку; неочевидность нарушения, необходимость проявления заинтересованным лицом воли на оспаривание сделки и, соответственно, необходимость возбуждения спора о недействительности.

В современной юридической литературе предложено несколько критериев для проведения классификации недействительных сделок. Предлагается классифицировать сделки: по недостаткам структурных элементов состава сделки; по интересам, которые нарушаются (публичные или частные); по степени серьезности (опасности) нарушений; по основаниям формальным (когда для признания сделки недействительной достаточно наличия прямо указанных в законе признаков недействительности) и материальным (когда для признания сделки недействительной, помимо формальных признаков, требуется также наступление неблагоприятных последствий в виде нарушения чьих-либо прав и законных интересов).

Однако ни одна из приведенных классификаций не отражает содержания норм действующего права о недействительности сделок в аспекте разграничения их на ничтожные и оспоримые.

В соответствии с действующим законодательством в определении вида недействительной сделки (ничтожная или оспоримая) основное практическое значение имеют две статьи: 166 и 168 ГК РФ. Они называют два вида недействительных сделок: ничтожные и оспоримые и устанавливают их различия.

Первое отличие содержится в ст. 168 ГК РФ: сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения; второе и третье- в ст. 166 ГК РФ: оспоримая сделка недействительна в силу признания ее таковой судом, а ничтожная- независимо от такого признания; требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в ГК РФ, требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом, суд вправе применить такие последствия по собственной инициативе.

И оспоримая, и ничтожная сделки определены как сделки, не соответствующие закону. Такая формулировка не позволяет определить вид сделки исходя из ее сущностных признаков (пороков). Только закон (воля законодателя) устанавливает, оспорима или ничтожна та или иная сделка, совершенная с пороком. Если в законе содержится формулировка «может быть признана недействительной»- сделка является оспоримой, если такой формулировки нет, то не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов сделка ничтожна.

Однако законодатель непоследователен в разграничении сделок, он произвольно относит сделки с пороками к ничтожным либо оспоримым сделкам.

Существование ст. 168 ГК РФ (с имеющейся формулировкой) как общей нормы, устанавливающей основания для разграничения недействительности сделок, вызывает справедливые возражения. Данная норма не способствует правильному решению проблем, связанных с правовым регулированием недействительности сделок.

Впервые в российском законодательстве положение: «Недействительна сделка, не соответствующая требованиям закона» в качестве общей нормы появилось в ч. 1 ст. 48 ГК РСФСР 1964г.

Значение нормы прокомментировано О. А. Красавчиковым, по мнению которого наличие этого общего правила позволяло законодателю ограничиться в регулировании частных случаев недействительности установлением норм, относящимся лишь к основным (наиболее типичным) видам недействительных сделок. Отпадает вообще какая-либо необходимость казуистического перечисления всех частных вариантов недействительности; конкретизированные (видовые) предписания, предусматривающие основные виды, дополняются действием общего правила. Правило является общим законом, который находится в определенной связи с иными специальными (видовыми) нормами о недействительности сделок. Отмеченная связь общего закона и специальных норм обнаруживает себя в том, что первый применяется всякий раз, когда законодателем не установлено особых правил относительно того или другого вида недействительных сделок. Поскольку указанные правила имеются, то именно они и должны быть применены к рассматриваемому судом или арбитражем спорному правоотношению. При этом нет необходимости сочетать названные правила с нормой общего закона. С практической точки зрения существенным является то, что при применении общего правила необходимо точно и конкретно указать тот закон, требованиям которого не отвечает сделка. Нормативное обоснование решения суда в таких случаях не может быть исчерпано только указанием на ч. 1 ст. 48 ГК РФ; последнее должно быть непременно дополнено приведением того закона, которому не соответствует сделка и который сам по себе не содержит указаний о ее недействительности.

По мнению Т. И. Илларионовой, толкование данной нормы давало повод для различных заключений. При формировании норм, содержащих конкретные виды ничтожных и оспоримых сделок, в качестве критерия их разграничения практически выступает значимость интереса, который нарушается подобными сделками. Однако подобные перечни видов ничтожных и оспоримых сделок нельзя назвать исчерпывающими. Правовым основанием для отнесения сделок к оспоримым или ничтожным могла бы служить общая норма ст. 48 ГК РФ. Но чтобы ч. 1 ст. 48 ГК РФ действительно выполняла роль общей нормы, она должна быть дополнена указанием на критерий разграничения ничтожных и оспоримых сделок.

Однако гражданское законодательство, в том числе ст. 168 ГК РФ, по-прежнему не содержит норм, которые позволили бы определить материальный критерий отнесения сделок к числу оспоримых и ничтожных.

В теории различают общие и специальные основания для признания сделки недействительной. Общие основания закреплены в ст. 168 ГК РФ, которая признает недействительными сделки, не соответствующие закону или иному правовому акту. Предполагается, что такая сделка является ничтожной. Оспоримость по этому основанию может наступить только тогда, когда это предусмотрено законом.

Существует и несколько иное мнение. В соответствии с п. 1 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным ГК РФ. Первым таким основанием как раз и является предусмотренное ст. 168 ГК РФ несоответствие сделки требованиям закона. Однако это основание не единственное. В других статьях ГК РФ установлены иные основания недействительности сделок. В качестве примеров приводится ст. 169 ГК РФ, согласно которой основанием для признания сделки недействительной является только один момент: наличие цели, противной основам правопорядка или нравственности, а также все случаи, когда основание недействительности связывается с тем или иным внутренним пороком воли субъекта (ст. 170, 177, 178,179 ГК РФ). В отношении сделок с пороками воли, однако, сделана оговорка, что такие сделки все же не будут соответствовать закону в самом широком смысле.

Некоторые ученые считают, что в ст. 168 ГК РФ «речь идет не о всяком нарушении, а только о невыполнении сторонами сделки требований правовых актов, предъявляемых к ее содержанию. Нарушения формы сделки, несоблюдение требований, предъявляемым к участникам сделки, недопустимые пороки воли и волеизъявления рассматриваются в качестве самостоятельных оснований недействительности сделок».

«Что касается сделок с пороками содержания, то их несоответствие требованиям закона нуждается в особой квалификации. Ст. 168 ГК РФ применяется только в совокупности со специальным законом, устанавливающим, каким именно требованиям должно соответствовать содержание конкретной сделки», «наличие специальных оснований недействительности требует применения этих оснований. Если же специальных оснований не установлено, то ко всем случаям несоответствия сделки закону следует применять ст. 168 ГК РФ».

Приведенные толкования ст. 168 ГК РФ дают повод для заключения, что общим принципом в настоящее время является «автоматический» порядок объявления сделки недействительной в силу противоречия ее закону и признание ее ничтожной, а судебный порядок используется лишь как исключение из правила, т. е. в случаях, прямо предусмотренных законом.

Между тем практика показывает, что подобное понимание и применение ст. 168 ГК РФ не отвечает интересам оборота, в юридической литературе высказаны предложения изменения ГК РФ так, чтобы считать всякую не соответствующую закону сделку оспоримой, если законом прямо не указано иное.

Предлагалось изменить трактовку ст. 168 ГК РФ таким образом, чтобы по этому основанию аннулировались лишь те сделки, которые нарушают права общего, публичного значения (антимонопольные, таможенные, налоговые правила и т. п.). Если же речь идет о нарушении норм частного права, суд был бы вправе сохранять силу сделки, поскольку при этом не усматривается серьезного ущерба обществу.

Кроме того, необходимо соблюдать последовательность в разграничении сделок. Как справедливо отмечено P. O. Халфиной, сходные основания содержания отношений должны повлечь сходные правовые последствия. Различия в требованиях закона должны определяться содержанием отношений: большей или меньшей сложностью этих отношений, значением для третьих лиц, оборота, публичного порядка. Поэтому сделки, имеющие сходные пороки, не должны в одних случаях признаваться ничтожными, а в других - оспоримыми.

Вместе с тем в действующем законодательстве крупные сделки признаются оспоримыми по нормам корпоративного законодательства (ст. 79 Федерального закона «Об акционерных обществах», ст. 46 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью»), но ничтожными- по нормам Федерального закона «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» (ст. 23).

Это является нарушением основных принципов гражданского законодательства, таких как равенство участников регулируемых им отношений (ст. 1 ГК РФ), аналогия закона (ст. 6 ГК РФ).

Сделки, заключенные с пороком воли (с превышением полномочий, без согласия третьих уполномоченных лиц, собрания кредиторов), по своим сущностным недостаткам допускают возможность их исцеления путем одобрения, подтверждения; заключением такой сделки затрагиваются интересы небольшого, определенного круга лиц, что предполагает включение сделок с перечисленными пороками в режим оспоримости, однако не все из них закон относит к числу оспоримых. Если исходить из классической теории и не допускать возможность одобрения таких сделок, признавать ничтожными независимо от оспаривания заинтересованными лицами, то судебные решения просто не будут отвечать интересам участников гражданских правоотношений.

Второе указанное в законе отличие - способ признания сделки недействительной (иногда относят к легальному определению ничтожной сделки), нельзя назвать самостоятельным критерием, поскольку он не помогает в определении вида сделки. Вопрос о том, в каком порядке должна быть оспорена сделка, можно решить только после того, как будет установлено, ничтожна она или оспорима.

Способ признания сделки недействительной мог бы работать в качестве самостоятельного критерия только в одном случае: если все ничтожные сделки- это сделки с очевидными нарушениями, а все оспоримые- с неочевидными (спорные либо бесспорные). Иначе этот критерий использован быть не может. Однако по такому критерию ничтожные и оспоримые сделки ни в действующем, ни в прежнем законодательстве не разделялись. К ничтожным сделкам, как отмечал Н. В. Рабинович, относятся не только сделки, недействительность которых очевидна (недееспособность, пороки волеизъявления), но и сделки, которые не могут быть оставлены в силе, несмотря на то, что для установления их порочности требуются представление и оценка определенных доказательств, как бы это ни было трудно и сложно (сделки противозаконные, в частности, так называемые «обходные сделки», сделки «мнимые и притворные»).

Установить недействительность ничтожной сделки, пороки которой не очевидны, без исследования всех обстоятельств, связанных с недействительностью, невозможно, необходим полноценный судебный процесс. Потребность в рассмотрении таких споров выявила судебная практика. И уже в первые годы применения ГК РФ, вступившего в действие с 1995 г., высшие судебные инстанции дали разъяснение о том, что ГК РФ не исключает возможности предъявления исков о признании недействительной ничтожной сделки, споры по таким требованиям подлежат разрешению судом в общем порядке по заявлению любого заинтересованного лица.

Поскольку необходимость судебного оспаривания возникает в основном по всем недействительным сделкам, разграничение по данному основанию не отвечает практическому применению норм о недействительности.

Положения ст. 166 ГК РФ положительны для судебной практики лишь тем, что разрешают суду оценить ничтожную сделку в другом процессе, при разрешении исков, основанных на такой сделке, независимо от того, предъявлялись ли требования о признании сделки недействительной. Кроме того, способ признания сделки является процессуальным критерием и должен иметь материальное основание- деление нарушений в зависимости от пороков.

В. П. Шахматов полагает, что метод объявления сделок недействительными в конечном счете зависит от характера и значения тех общественных отношений, которые регулируются соответствующими нормами права о недействительных сделках. Характер и значение общественных отношений, нарушаемых ничтожными сделками, не допускает наступления последствий, свойственных действительным сделкам, независимо от того, заявлена ли перед судом просьба об этом.

С ним соглашается В. Кудашкин, который дополняет, что способ признания сделок недействительными напрямую зависит от существа регулируемых общественных отношений, а именно, насколько в правовом режиме, регулирующем эти отношения, выражен публичный интерес. Ничтожность сделки нарушает непосредственно публичный интерес, а оспоримость- непосредственно частный интерес.

Анализ законодательства позволяет сделать вывод о том, что ничтожными законодателем чаще всего признаются сделки, не соответствующие требованиям закона и правовых актов, которыми охраняются публичные и общественные интересы, тем правовым нормам, в которых выражены прямые запреты, и влекущие нарушения, для установления которых не требуется исследования обстоятельств с участием определенных лиц. В то же время, определив, что и ничтожная, и оспоримая сделки- это сделки, не соответствующие закону и правовым актам, законодатель не провел различия между этими видами сделок в зависимости от характера интересов, нарушаемых той или иной сделкой. Законодателем также признаются ничтожными сделки, нарушающие не только публичный, общественный, но и частный интерес (это видно на примере со сделками, совершение которых недопустимо без согласия третьих лиц). Сделки, совершение которых недопустимо без согласия третьих лиц, в большинстве случаев, с учетом положений ст. 168 ГК РФ, следует относить к ничтожным (ст. 295 (п. 2), 246 (п. 1), 270, 292 (п. 4), 297 (п. 1), 388 (п. 2) ГК РФ и др.).

Третье отличие между оспоримой и ничтожной сделкой в ГК РФ состоит в определении круга лиц, которым предоставлено право оспорить недействительную сделку и потребовать применения последствий недействительности ничтожной сделки.

В соответствии с ч. 2 ст. 166 ГК РФ круг этих лиц, как и основания оспоримости, должны определяться ГК РФ (т. е. действующее законодательство не говорит, что это потерпевшие лица, круг которых мог бы определить суд).

Однако и круг лиц, и основания оспоримости, кроме ГК РФ, устанавливаются также в других законах, а в некоторых случаях закон вовсе не указывает конкретный круг лиц в оспоримых сделках (ст. 349 (ч. 1), 449 ГК РФ).

В связи с этим данный признак- определение в правовой норме круга лиц, имеющих права на предъявление иска о признании сделки недействительной, не может быть использован плодотворно в процессе оценки сделки.

Кроме того, по кругу лиц, которые вправе оспорить недействительную сделку, между ничтожными и оспоримыми сделками в соответствии с действующим законодательством и сложившейся судебно-арбитражной практикой нет принципиального различия. Требование о признании сделки ничтожной и применении последствий ее недействительности вправе заявить не любое, а только заинтересованное лицо (ст. 166 ГК РФ). При этом понятие «заинтересованное лицо» получило не расширительное, а предельно и четко обозначенное толкование.

В юридической литературе «заинтересованным» признается лицо, имеющее материальный интерес в деле, если оно требует защиты своего субъективного права или охраняемого законом интереса. Лицами, имеющими материально-правовой интерес в применении реституции как последствия недействительности ничтожной сделки, считаются только сами стороны ничтожной сделки и их правопреемники. Это связано с тем, что реституция восстанавливает первоначальное имущественное состояние именно этих субъектов, а не третьих лиц. Круг лиц, имеющих материально-правовой интерес в признании сделки ничтожной, шире. Это любое лицо, в чью правовую сферу сделка вносит известную неопределенность и интерес которого состоит в устранении этой неопределенности. Иными словами- это лицо, правовое положение которого претерпело бы те или иные изменения, если бы сделка на самом деле была действительной. Прежде всего, это сами стороны ничтожной сделки. Однако необходимо признавать таковыми и других лиц, чьи права могут оказаться нарушенными как исполнением этой сделки, так и одним только мнимым ее существованием. О. Д. Тузов считает такими лицами должников, оспаривающих цессию между первоначальным и новым кредитором по мотиву ее безвозмездности, указывая, что у должника имеется риск исполнения обязательства одновременно двум кредиторам. Позиция о том, что должник является заинтересованным лицом для предъявления иска о признании ничтожным соглашения об уступке права (требования), поддержана Научно-консультативным советом при ВАС РФ, исходя из этого подхода строится судебная практика.

Существующая судебно-арбитражная практика определила конкретный перечень заинтересованных лиц в случае ничтожности сделки. Ими признаются стороны в сделке, их правопреемники, собственники имущества, незаконно переданного по сделке, другие законные владельцы, кредиторы, должники (по указанным ранее сделкам). Даже в отношении акционеров, оспаривающих ничтожные сделки, заключенные обществом, ВАС РФ высказался следующим образом: под заинтересованным лицом по смыслу п. 2 ст. 166 ГК РФ следует понимать лицо, имеющее юридически значимый интерес в данном деле. Такая юридическая заинтересованность может признаваться за участниками сделки либо за лицами, чьи права и законные интересы прямо нарушены оспариваемой сделкой. Акционер не является стороной оспариваемой сделки и не представил доказательств, подтверждающих нарушение сделкой его прав, а также наличие признаков, свидетельствующих о заинтересованности в ее совершении. С учетом этого ВАС РФ пришел к выводу об отсутствии у акционера права оспаривать такую сделку. Кроме того, необходимо обратить внимание на противоречие в основных положениях закона, касающихся ничтожности сделки. С одной стороны, о ничтожности может заявить только заинтересованное лицо. Данное обстоятельство само по себе уже предполагает судебный порядок (суд устанавливает наличие интереса). Однако следующее положение о том, что ничтожная сделка недействительна независимо от признания ее таковой судом, означает не что иное как «сделка недействительна независимо от воли заинтересованных лиц и суда».

Положение ст. 166 ГК РФ о праве суда применять последствия недействительности ничтожной сделки по собственной инициативе фактически не применяется в судебной практике. В литературе высказано справедливое мнение о том, что реализация судом названного права нарушает принципы диспозитивности, состязательности и равноправия сторон, указанная норма не соответствует ст. 123 Конституции РФ, не подлежит применению в соответствии со ст. 15 Конституции РФ, ст. 10 ГПК РФ и ст. 11 АПК РФ как противоречащая Конституции.

На практике суд проявляет собственную инициативу в несколько ином процессуальном аспекте. При рассмотрении требования о признании сделки недействительной суд, исходя из приведенных истцом обстоятельств, проверяет действительность сделки не только по заявленному правовому основанию, но и по иным основаниям ничтожности сделки. Если заявлен иск о признании сделки ничтожной по определенным основаниям, но фактические обстоятельства, указанные истцом, свидетельствуют о ничтожности сделки по другим основаниям, суд вправе установить, что сделка ничтожна, изменив данную истцом квалификацию недействительности (ничтожности). Если заявлен иск о признании сделки оспоримой, суд также вправе по тем фактическим основаниям, которые указаны истцом, изменить данную истцом квалификацию недействительности (признать сделку оспоримой или ничтожной по иному правовому основанию).

Таким образом, признаки оспоримых и недействительных сделок, имеющиеся в действующем законодательстве, позволяют выделить только один основной критерий разграничения оспоримых и ничтожных сделок. Он может быть определен как отнесение законодателем той или иной сделки к категории оспоримых, остальные сделки признаются ничтожными. Иные, обычно выделяемые признаки ничтожных и оспоримых сделок, не могут быть признаны критериями разграничения. Способ признания сделки недействительной, круг лиц, имеющих право требовать признания сделки недействительной, исчисление срока исковой давности касаются отличий в правовом регулировании этих сделок, используются для определения порядка признания сделки недействительной, но не позволяют правоприменителю определить вид сделки.

Не вникая глубоко в вопросы целесообразности, полагаем, что различное правовое регулирование порядка признания сделок недействительными допустимо, так как различны пороки сделки, степень их опасности, серьезности, нарушения интересов, очевидность, различен и круг лиц, в чью правовую сферу они вторгаются. Но, как уже было отмечено, логика требует того, чтобы как минимум одинаковые пороки, нарушения влекли одинаковые последствия. К правовому регулированию порядка признания сделок недействительными мы относим установление в законе: способа признания сделки недействительной; срока, а также порядка применения и исчисления исковой давности; круга лиц, которые вправе требовать признания сделки недействительной; действий, направленных на исцеление недействительной сделки (одобрение, подтверждение, признание). Данные условия должны определяться характером допущенных нарушений (причинами) недействительности. Учитывая, что сущностное различие между недействительными сделками проявляется в их пороках, различия в правовом регулировании следует устанавливать в зависимости от характера этих пороков (оснований недействительности) и соотносить с ними.

В действующем законодательстве наибольшее несоответствие регулирования проявляется в порядке исчисления срока исковой давности применительно к ничтожным сделкам, заключенным без согласия уполномоченных лиц (собственников, кредиторов). В силу ст. 181 ГК РФ течение срока исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки начинается со дня, когда началось исполнение этой сделки. Между тем о моменте начала исполнения сделки могут знать только стороны сделки, поэтому для всех других заинтересованных лиц срок исковой давности должен начинать течь в ином порядке- со дня, когда они узнали или должны были узнать об исполнении сделки. Таким образом, определив указанные сделки как ничтожные, законодатель не учел, что если по способу признания сделки недействительной их можно отнести к ничтожным (бывает, что порок очевиден и для установления отсутствия согласия на заключение сделки не требуется исследования многочисленных доказательств- ст. 295 ГК РФ), то по порядку исчисления срока исковой давности к ним должны применяться те же положения, что и к оспоримым сделкам. Очевидно, в интересах гражданского оборота по таким сделкам должен применяться сокращенный срок исковой давности.

Кроме того, если законодатель установит материальный критерий разграничения недействительных сделок и как общее правило определит их правовое регулирование в зависимости от содержания порока, в случае пробела в законодательстве (как это получилось с крупными сделками по Федеральному закону «Об акционерных обществах») суд будет вправе осуществить адекватное регулирование сходных правоотношений и правильно применит закон, не дожидаясь изменения законодательства.

Из основных положений классического учения об абсолютной ничтожности положительным моментом для судебной практики и гражданского оборота можно признать возможность внесудебного порядка оценки недействительной ничтожной сделки. На примере с отчуждением имущества неуправомоченным лицом видно, что целесообразно сохранить возможность оценки ничтожной сделки по любому другому иску, основанному на такой сделке.

Возможность не считаться с ничтожной сделкой, не регистрировать возникшие на основании такой сделки права, не исполнять ее, независимо от обращения в судебные органы с иском о признании недействительной, находит применение в практике регистрирующих органов (особенно это касается случаев, когда нарушения закона очевидны).

В то же время нельзя не отметить, что, прежде всего, абсолютная недействительность договора устанавливается нормами публичного порядка для защиты интересов общества. В целях охраны его интересов установлено, что любое заинтересованное лицо может потребовать признания абсолютной недействительности договора в любом порядке, и в частности, в суде либо в административных органах. Серьезных аргументов в сохранении абсолютной недействительности по отношению к сделкам, которыми нарушаются частные интересы, не имеется. Поэтому такие сделки правильно предлагают считать оспоримыми. Если отдельные частные интересы требуют особой защиты, то ничтожность сделки должна наступать только в том случае, когда это специально предусмотрено в законе.

Можно было бы исключить деление сделок на ничтожные и оспоримые, предусмотрев при этом, что сделки, нарушающие публичные интересы, и отдельные сделки, нарушающие частный интерес (последние сделки должны быть либо перечислены в законе, либо названы их материальные признаки), являются недействительными независимо от признания их таковыми судом и к ним не применяется срок исковой давности.

В закон следует ввести норму, указывающую на возможность подтверждения недействительной сделки, когда нарушение является устранимым, независимо от того, нарушается публичный (сделки приватизации допускают возможность устранения нарушений) либо частный интерес. Такое положение соответствует действительной природе гражданских правоотношений, кроме того, избавит от необходимости заключать дополнительное соглашение в случае, если основания недействительности исчезли.

Метки: Гражданское право