Особенности юридического толкования

Юридическое толкование является одним из основных направлений исследования правовой науки, прежде всего теории государства и права. Од­нако необходимо отметить, что в отечественной науке недостаточно внима­ния уделяется тем особенностям, которые отделяют юридическое толкование от других более общих видов толкования.

Это объясняется тем, что толкова­ние понималось как общая деятельность, направленная на выяснение истин­ного смысла, а юридическое толкование обусловлено особым объектом (пра­вовыми нормами), смысл которых необходимо прояснить. Развитие теории толкования, которое произошло в XX веке, делает целесообразным опреде­ление тех особенностей юридического толкования, которые выделяют его на фоне иных видов толкования, прежде всего философского. Эти особенности являются основными признаками юридического толкования, без которых оно становится бессмысленным действием. Лучше всего эти признаки проявляются при сравнении юридического толкования с философским толкованием (герменевтическим, аналитическим, структуралистским, и тем более постструктуралистким), а также взаимосвя­занных с ними литературными, историко-культурными, социокультурными толкованиями.

Различие заключается в том, что для философских видов толкования необходимо не только сформировать свой метод, но и обосновать сами осно­вания понимания, благодаря которым возможно прочтение и одновременно истолкование тех или иных текстов, обосновать, возможно ли само понима­ние. Для юридического толкования нет проблемы такого основания, по­скольку возможность однозначного толкования закона уже вводится в каче­стве гипотезы, при которой и только при которой возможно действие права. Таким образом, единообразность является ключевой характеристикой юри­дического толкования. Следующий признак, который необходимо назвать, это объективность. Под объективностью нужно понимать не только преодоление субъективности интерпретатора, но и возможность достижения объек­тивного результата, что не является необходимым для философских интер­претаций. В данном случае играет роль вопрос о референции, то есть обна­ружение объектов, которые символически отражают текст. В философских интерпретациях возможно непризнание необходимости референции, то есть когда слова обозначают гораздо больше, чем слова (поздний Л. Витгенштейн, Ж. Лакан, Ж. Деррида и др.) Для юриспруденции недопустимо положение, при котором нормы, установленные в правовых актах, не имеют в принципе своего фактического воплощения. Например, юридическое понятие убийства, безусловно, предполагает фактическое обстоятельство жизни, которое одно­значно соответствует этому понятию. Данное положение об укорененности юридического толкования в реальности, о его соответствии реальности огра­ничивает возможность бесконечной интерпретации, которая является про­блемой для современных философских теорий.

С объективностью косвенно связана проблема авторства закона, по­скольку доминирующим постулатом для теории толкования является выяс­нение воли законодателя. Воля законодателя всегда имеет долю субъектив­ности, которая никогда не может быть устранена, и задача толкования — выяснение содержания нормативных актов как объективного критерия. Од­нако, определение объективности никак не связано с тем постулатом смерти автора, который провозглашен в некоторых философских теориях интерпре­тации, прежде всего в постструктурализме. Смерть автора для них означает невозможность некой точной и правильной интерпретации, которая была возможна на основании того, что у произведения был автор, создающий его согласно своему замыслу. В законотворчестве такой замысел соответствовал воле законодателя. Именно форма нормативного акта, выраженная в языке, и правила прочтения данного языка дают возможность единообразного и объ­ективного толкования, которое не поддерживает постулат о смерти автора. Иначе бы возник непреодолимый конфликт интерпретаций, недопустимый для юридического толкования.

Здесь мы переходим к еще одной особенности юридического толкова­ния. Юриспруденция имеет возможность ограничения любых конфликтов интерпретаций путем нормативного постулирования верной интерпретации. Соглашаясь с нормативной теорией Г. Кельзена, трактующей право как ие­рархию норм, можно утверждать, что характеристикой юридической интер­претации является ее нормативная заданность, (нормативность). Правиль­ность интерпретации может быть установлена государством. Именно норма­тивность дает возможность функционирования и единообразности, и объек­тивности, поскольку снимается вопрос о том, почему принята именно данная интерпретация.

Еще одна характеристика юридического толкования логическая опре­деленность. В поэтических языках и в современном философствовании, ко­торое весьма активно использует возможности данных языков, очень часто логическая строгость мысли уступает место метафорам, ассоциациям, идио­матическим выражениям. Однако функционирование современного права на таком языке невозможно, поскольку в конечном результате толкования необ­ходим конкретный ответ о содержащихся там дозволениях, предписаниях или запретах. Поэтому логическая определенность должна быть присуща как самой норме права, выраженной в законе, так и юридическому толкованию, раскрывающему содержание конкретной нормы.

Таким образом, четыре основные характеристики, которые необходимо присущи для юридического толкования, это единообразность, объектив­ность, нормативная заданность и логическая определенность. Очевидно, что множество реальных юридических толкований, которые осуществляются в повседневности, в том числе и толкований нормативных актов судами, не соответствует тем критериям, которые изложены выше. Однако эти признаки — то, к чему должно стремиться любое юридическое толкование, и главное, к чему должно стремиться государство, которое задает условия правового толкования.

Все четыре принципа, безусловно, имеют значение только для романо-германской правовой системы. Они неприменимы в полной мере для англо­саксонской правовой системы, поскольку англосаксонская правовая система имеет некоторые особенности, ее отличающие.

Основным отличием данной системы является отсутствие жесткой привязанности к нормативности благодаря допустимости правовых преце­дентов. Естественно, что отрицание нормативности допускает и отход от принципа единообразности, поскольку прецедентное право допускает и иное толкование, но, по сути, в качестве нового закона. Объективность, логиче­ская определенность остаются принципами и для англосаксонской системы. 

Метки: Гражданский процесс