Особенности применения заключения под стражу в качестве меры пресечения в отношении отдельных категорий лиц

Вопрос о возможности применения заключение под стражу к душевнобольным, совершившим общественно-опасные деяния, в юридической литературе носит дискуссионный характер. Так, одни авторы считают, что это возможно. В частности, Лебедев В. М. полагает, что «в случае совершения убийств, изнасилования, поджога и т. п. эти лица представляют повышенную опасность, в связи с чем возникает острая необходимость в их немедленной изоляции». 

В теоретической модели УПК РСФСР предлагалось избирать заключение под стражу в отношении лиц, признанных невменяемыми или заболевшими душевной болезнью после совершения преступления, «с целью предотвратить побег и совершение других общественно опасных деяний, а также обеспечить использование определения суда о применении принудительных мер медицинского характера».

Вместе с тем, справедливости ради, следует отметить, что авторы Теоретической модели предлагали и другой вариант, в соответствии с которым, если установлено, что обвиняемый после совершения преступления заболел психической болезнью или что общественно-опасное деяние совершено невменяемым, следователь или суд отменяет ранее избранную меру пресечения. В случаях, когда ввиду психической болезни данного лица пребывание его вне лечебного учреждения представляет опасность для него самого или для окружающих, следователь или суд сообщает о результатах экспертизы органам здравоохранения с тем, чтобы одновременно с отменой меры пресечения это лицо было помещено в психиатрическую больницу со специальным наблюдением вплоть до окончания разрешения дела».

Учитывая то обстоятельство, что лицо, совершившее общественно-опасное деяние, представляет опасность для окружающих, для ограничения свободы его передвижения и возможности совершения им новых общественно-опасных деяний, Е. Е. Горленко предлагал для такой категории лиц ввести специальную меру пресечения- помещение в психиатрическую больницу под надзор администрации лечебного учреждения, применяемую по решения суда. Автор мотивирует свою позицию тем, что фактически данная мера применяется, поэтому ее следует только узаконить. Кроме того, Е. Е. Горленко отмечает, что предлагаемая им мера пресечения является разновидностью заключение под стражу, поскольку в лечебных учреждениях больные содержатся в условиях, исключающее их свободное передвижение и существенно ограничивающих права личности.

А. В. Ленский и Ю. К. Якимович исходят из необходимости установления специфических мер пресечения в отношении лиц, страдающих психическими заболеваниями: отдачу под присмотр родственников или наблюдение участкового психиатра.

Другая группа авторов исходит прямо из противоположных позиций и считает, что заключение под стражу, как и любая другая мера пресечения, не может применяться к указанным лицам.

Думается, что правы авторы, придерживающиеся второй позиции, ибо заключение под стражу (впрочем, как и другие меры пресечения) может применятся только к обвиняемым (подозреваемым), т. е. лицам, могущим нести уголовную ответственность и привлеченным к такой ответственности. Соответственно, лица, не подлежащие уголовной ответственности, не могут подвергаться мерам пресечения, а если такие меры применены, то они подлежат отмене в любой стадии уголовного судопроизводства.

В настоящее время рассматриваемая проблема разрешена ст. 435 УПК РФ, в которой предусмотрено, что при установлении факта психического заболевания у лица, к которому в качестве меры пресечения применено содержание под стражей, по ходатайству следователя с согласия руководителя следственного органа, а также дознавателя с согласия прокурора суд в порядке, установленном ст. 108 УПК РФ, принимает решение о переводе данного лица в психиатрический стационар.

Законодатель не относит помещение в психиатрический стационар к мерам принуждения, поскольку лицо, страдающее психическим заболеванием, не может являться субъектом, в отношении которого они применяются.

По-другому решается вопрос в отношении лиц, имеющих психические недостатки. При их наличии заключение под стражу (также как и иная мера пресечения) может быть избрано на общих основаниях, однако, при решении вопроса об избрании заключение под стражу в отношении таких лиц особенное внимание следует уделить их состоянию здоровья.

Современный законодатель подходит к решению вопроса об избрании и заключение под стражу в отношении лиц, страдающих душевным заболеванием, характеризуется тем, что в отношении таких лиц следует избирать не принуждение, а лечение.

Судебное решение об избрании в качестве меры пресечения заключение под стражу исполняется:

• в отношении судьи Конституционного Суда РФ, судей иных судов - с согласия соответственного Конституционного Суда РФ или квалификационной коллегии судей (ч. 2 ст. 450 УПК РФ);
• в отношении члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы, Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий, Уполномоченного по правам человека в РФ - с согласия соответственно Совета Федерации или Государственной Думы (ч. 3 ст. 450 УПК РФ).

Мотивированное решение Конституционного Суда РФ, квалификационной коллегии судей о даче согласия на избрание в отношении судьи в качестве меры пресечения заключения под стражу принимается в срок не позднее 5 суток со дня поступления представления Председателя Следственного комитета при прокуратуре РФ и соответствующего судебного решения (ч. 4 ст. 450 УПК РФ). Ходатайство перед судом об избрании в качестве меры пресечения заключение под стражу может быть возбуждено следователем или дознавателем в отношении зарегистрированного кандидата в депутаты Государственной Думы, кандидата в Президенты РФ с согласия Председателя Следственного комитета при прокуратуре РФ, а в отношении зарегистрированного кандидата в депутаты законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта РФ - с согласия руководителя следственного органа Следственного комитета при прокуратуре РФ по субъекту РФ.

Часть 4 ст. 450 УПК РФ была введена Федеральным законом «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» и Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации», а также в целях обеспечения реализации законодательства Российской Федерации о выборах и референдумах».

Федеральным законом «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» ст. 108 УПК РФ была дополнена новой частью, частью 5, установившей дополнительные гарантии защиты прав обвиняемого. Так, согласно ч. 5 ст. 108 УПК РФ принятие судебного решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отсутствии обвиняемого допускается только в случае объявления обвиняемого в международный розыск.

Розыск при этом представляет собой совокупность следственных действий, розыскных действий и оперативно-розыскных мероприятий.

Под объявлением в международный розыск понимается направление МВД, ФСБ через Генеральную прокуратуру РФ запроса о правовой помощи, адресованной Международной организации уголовной полиции (Интерполу) либо иностранному государству, на территории которого по имеющимся сведениям может пребывать разыскиваемое лицо. Международный розыск объявляется в том случае, когда федеральный розыск результатов не дал либо когда есть сведения о том, что разыскиваемый обвиняемый находится вне пределов России. Ответственными за объявление международного розыска являются розыскные подразделения МВД И НЦБ Интерпола МВД России.

Правила о международном розыске и взятии под стражу лиц, выдача которых требуется для уголовно преследования или исполнения приговора в РФ, предусмотрены в Протоколе к Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (ст. 60-67). Из содержания данной статьи следует, что во всех остальных случаях присутствие обвиняемого при принятии данного судебного решения обязательно.

Представляется, что рассматриваемое положение закона, прежде всего, направлено на исключение различных злоупотреблений сотрудников правоохранительных органов, иногда ссылающихся на невозможность участия обвиняемого в судебном заседании, как по уважительным, так и по неуважительным причинам.

Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» указал судам, что при не доставлении подозреваемого или обвиняемого в указанное время в судебное заседание для участия в рассмотрении ходатайства об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу суд принимает решение в соответствии с п. 2 ч. 7 ст. 108 УПК РФ, если истек 48-часовой срок содержания лица под стражей (а именно выносит постановление об отказе в удовлетворении ходатайства). Отказ в удовлетворении ходатайства при не доставлении подозреваемого или обвиняемого (когда, например, он скрылся или заболел) не препятствует повторному обращению с ходатайством после создания условий для обеспечения явки подозреваемого, обвиняемого.

В Уголовно-процессуальной литературе новелла, закрепленная в ч. 5 ст. 108 УПК РФ, вызвала неоднозначную реакцию. Так, по мнению Б. Т. Безлепкина, «правоохранительной практике и обществу еще предстоит воочию увидеть и оценить последствия применения этого правила «для огромной страны, которую держит за горло организованная преступность».

С точки зрения В.В. Николюка, данное положение приведет к значительному снижению эффективности реализации органами внутренних дел задачи борьбы с преступностью.

Думается, что приведенные суждения носят крайне эмоциональный характер, но он вполне объясним, ибо законодатель неудачно сформулировал анализируемую норму, что, соответственно, позволяет толковать ее неоднозначно. Кроме того, ч. 5 ст. 108 УПК РФ не согласованна с целым рядом других статей УПК РФ, а именно: с п. 16 ч. 4 ст. 47, ч. 4 ст. 210 и ч. 2 ст. 238 УПК РФ. Так, согласно п. 16 ч. 4 ст. 47 УПК РФ («Обвиняемый») участвовать в рассмотрении судом вопроса об избрании в отношении его меры пресечения- право обвиняемого, значит, если обвиняемый отказывается от участия в таком заседании, он реализует свое законное право. В соответствии с ч. 4 ст. 210 УПК РФ («Розыск подозреваемого, обвиняемого») «при наличии оснований, предусмотренных ст. 97 УПК РФ, в отношении разыскиваемого обвиняемого может быть избрана мера пресечения. В случаях, предусмотренных ст. 108 УПК РФ, в качестве меры пресечения может быть избранно заключение под стражу». Закон не конкретизирует в данном случае вид розыска (местный, федеральный, международный), который объявлен в отношении обвиняемого, следовательно, в отношении разыскиваемого обвиняемого возможно избрание заключение под стражу заочно.

Ч. 2 ст. 238 УПК РФ («Приостановление производства по делу») устанавливает, что судья в случае «если скрылся обвиняемый, не содержащийся под стражей, избирает ему меру пресечения в виде заключения под стражу и поручает прокурору обеспечить его розыск», значит, и в этом случае возможно заочное избрание заключения под стражу. На коллегии МВД России отмечалось: «Каждый второй обвиняемый, скрывшийся от органов предварительного расследования и дознания, объявляется в розыск с мерой пресечения, не связанной с заключения под стражу. При их установлении за пределами обслуживания органа внутренних дел- инициатора розыска- исключается возможность принудительного доставления в орган предварительного расследования и дознания».

В юридической литературе даются различные комментарии создавшейся ситуации.

По мнению А. Я. Качанова, закон допускает заочное рассмотрение судей ходатайства о заключения под стражу обвиняемого (подозреваемого) в случаях:

• когда обвиняемый (подозреваемый) просит, чтобы судья заочно рассмотрел данное ходатайство;
• когда исключается возможность доставление обвиняемого (подозреваемого) в суд, если он тяжело болен, находится в местном или федеральном розыске, на стационарной судебно-психиатрической экспертизе либо в местности, на территории которой по решению компетентных государственных органов в установленном порядке установлен карантин и т. п.

С данным комментарием согласиться нельзя, ибо он не соответствует положениям ч. 5 ст. 108 УПК РФ, в которой прямо установлено, что в отсутствии обвиняемого не может быть принято судебное решение об избрании в отношении него заключения под стражу за исключением одного случая, когда обвиняемый объявлен в международный розыск.

Точно также, думается, не соответствует закону и разъяснение А. П. Короткова и А. В. Тимофеева о том, что «предусмотренная ч. 5 ст. 108 УПК РФ обязательность присутствия обвиняемого в суде при решении вопроса о заключении его под стражу предусматривает случаи, когда этот счет нет волеизъявлений обвиняемого».

Ю. П. Попова рассматривает содержащиеся в ч. 3 ст. 210 и ч. 2 ст. 238 УПК РФ положения о возможности заочного рассмотрения вопроса об избрании заключения под стражу в отношении обвиняемого, который скрылся от следствия либо его нахождение не установлено по иным причинам, как «возмущающее» ее исключение, отражающее «непоследовательностью воли законодателя», допустившего «грубейшее противоречие в части соблюдения права на свободу и защиту обвиняемого».

Далее, она рассуждает следующим образом: заочное избрание меры пресечения в виде заключения под стражу не только допустимо, но и нецелесообразно, поскольку в случае, если место нахождения обвиняемого неизвестно по каким либо причинам, то применить арест не представляется возможным и в нем отпадает необходимость. За отсутствием адресата указанная мера пресечения не сможет достичь предусмотренных ею целей.

По мнению А. С. Червоткина, вопрос об избрании заключения под стражу в отсутствие обвиняемого, если он сам об этом просит, можно было бы решить, «пользуясь процессуальной аналогией», применительно к ситуациям, описанным в ч. 4 ст. 247 УПК РФ, в соответствии с которой «судебное разбирательство в отсутствии подсудимого может быть допущено в случае, если он по уголовному делу о преступлении небольшой и средней тяжести подсудимый ходатайствует о рассмотрении данного дела в его отсутствие».

Думается, что предлагаемый вариант приемлем, поскольку, если возможно заочное рассмотрение уголовного дела с вынесением обвинительного приговора, то, в принципе, возможно и заочное избрание заключения под стражу.

В рассматриваемом варианте также можно согласиться и на ч. 5 ст. 247 УПК РФ, которая предусматривает возможность проведения в исключительных случаях судебного разбирательства по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлений в отсутствия подсудимого, находящимися за пределами РФ и (или) уклоняющегося от явки в суд при условии если лицо не было привлечено к ответственности на территории иностранного государства по данному уголовному делу.

Ю. А. Цветков предлагает в качестве основания применения заключения под стражу в отсутствие обвиняемого при условии, что он умышленно скрылся от следствия, рассматривать само деяние, совершение которому ему инкриминируется, поскольку, по его мнению, именно деяние и обстоятельства его совершения свидетельствуют об общественной опасности лица, его совершившего.

Однако данное предложение не согласуется с законом, ибо ни тяжесть, ни опасность преступления сами по себе основанием избрания заключения под стражу не являются.

Совершенно очевидно, что в рассматриваемом случае речь идет о коллизии правовых норм, но возникает вопрос, каких: общей и специальных или же норм закона первоначальной и более поздней по времени редакции.

Если исходить из того, что ч. 5 ст. 108 УПК РФ формулирует общее правило, исключающее возможность принятия судебного решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отсутствие обвиняемого (не считая случая объявления обвиняемого в международный розыск), то она является общей нормой. Соответственно, нормы, установленные ч. 4 ст. 210 и ч. 2 ст. 238 УПК РФ, предусматривающие варианты избрания заключения под стражу в отношении разыскиваемого или скрывшегося обвиняемого, являются специальными нормами. По общему правилу при коллизии общих и специальных норм приоритет имеют последние. С учетом данного правила ч. 5 ст. 108 УПК РФ должна содержать указания и на другие исключения (кроме объявления в международный розыск) из предусмотренного в не общего положения и ссылки на конкретные статьи УПК РФ, предусматривающие эти исключения.

Если же исходить из времени появления в УПК РФ анализируемых норм, то следует признать, что ч. 5 ст. 108 УПК РФ была включена в УПК РФ в мае 2002г. и, значит, является более поздней по времени принятия, чем ч. 4 ст. 210 и ч. 2 ст. 238 УПК РФ. По общему признанному в теории права правилу данная коллизия должна быть решена в пользу ч. 5 ст. 108 УПК РФ, т. е. в пользу правовой нормы более поздней реакции закона.

Представляется, что приведенные выше комментарии ч. 5 ст. 108 УПК РФ пытаются разрешить создавшиеся коллизии. Безусловно, в рассматриваемом случае речь идет о коллизии обоих названных видов, решить ее можно внесением изменений в УПК РФ и, прежде всего, в ч. 5 ст. 108 УПК РФ.

В этой связи ч. 5 ст. 108 УПК РФ, представляется, следует изложить в следующей редакции: «принятие судебного решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отсутствие обвиняемого допускается только в случае объявления обвиняемого в международный розыск, а также случаях, предусмотренных ч. 4 ст. 210 и ч. 2 ст. 238 настоящего Кодекса».

В период обсуждения проектов УПК РФ Бажанов С. предлагал узнать в законе правовые основания для избрания в отношении разыскиваемого обвиняемого во всех без исключения случаях меры пресечения в виде заключения под стражу, не зависимо от субъекта преступления (например, несовершеннолетний) и санкции статьи уголовного закона. «Риск же следственной или судебной ошибки, временами присутствующий в подобных случаях», законодатель, по его мнению, должен делить с представителями органов прокуратуры и МВД. С такой позицией согласиться категорически нельзя, поскольку она может привести к беззаконию и произволу. Применительно к рассматриваемой проблеме обращает на себя внимание и то обстоятельство, что для описания однотипных ситуаций законодатель использует разные словообороты. Так, в ч. 1 ст. 210 УПК РФ речь идет о неизвестности «места нахождения» обвиняемого (подозреваемого), а в п. 1 ч. 1 ст. 238 УПК РФ - о неизвестности «места пребывания» обвиняемого, который скрылся от суда. Естественно, возникает вопрос: в каком соотношении находятся эти два понятия? Согласно Толковому словарю русского языка они идентичны.

В этой связи, представляется, нет необходимости для обозначения однотипных ситуаций использовать разные слова, следует выбрать одно, более точное, слово и таким является слово «местонахождение».

Также возникает вопрос и о соотношении понятий «разыскиваемых обвиняемых» (ч. 4 ст. 210 УПК РФ) и «обвиняемый, который скрылся». Думается, что первое понятие более широкое по содержанию, чем второе, хотя оба они имеют общий признак: и в этом и в другом случае местонахождение обвиняемого неизвестно. Но в первом случае речь идет не только о скрывшимся обвиняемом, но и об обвиняемом, чье место нахождение по ряду причин (в том числе и объективных) неизвестно, а во втором- об обвиняемом, который скрылся, чтобы избежать ответственности.

Если обвиняемый скрылся и его местонахождение неизвестно, то он не может быть подвергнут приводу, поскольку согласно ч. 4 ст. 113 УПК РФ перед исполнением привода постановление дознавателя, следователя, судьи или определение суда о приводе объявляется лицу, которое подвергается приводу, что удостоверяется его подписью на постановлении или определении. В данном случае это предписание закона не выполнимо.

На практике в такой ситуации поступают следующим образом. Следователь выносит постановление о задержании подозреваемого или обвиняемого, находящегося в розыске. После задержания такого лица все необходимые документы для избрания в отношении него меры пресечения в виде заключения под стражу (факсом, фельдсвязью или иным способом) направляются в суд по месту задержания подозреваемого, обвиняемого. Все эти действия обосновывают наличием в ч. 2 ст. 91 УПК РФ положения, согласно которому при наличии иных данных (не предусмотренных ч. 1 ст. 91 УПК РФ), дающих основание подозревать лицо в совершении преступления, оно может быть задержано, если следователем с согласия прокурора в суд направлено ходатайство об избрании в отношении указанного лица меры пресечения в виде заключения под стражу.

Такая практика не отвечает требованиям закона. Исходя из положений ч. 1 и 2 ст. 91 УПК РФ, следователь вправе задержать лицо по подозрению в совершении преступления, если им направлено в суд ходатайство об избрании в отношении указанного лица меры пресечения в виде заключения под стражу, т. е. оба эти действия следователь осуществляет одновременно. В случае же задержания лица, находящегося в розыске, это лицо сначала задерживается по ранее вынесенному постановлению следователя, а затем в суд направляется ходатайство об избрании указанного лица меры пресечения в виде заключения под стражу. Постановление о задержании в УПК РФ упоминается лишь один раз - в п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ. В нем предусмотрено, что следователь уполномочен давать органу дознания письменные поручения об исполнении постановлений о задержании, причем, в данной норме не конкретизируется - задержание какого лица или лиц имеется в виду.

Если в случае с задержанием подозреваемого, находящимся в розыске, ситуация еще более или менее ясна, то в случае с разыскиваемым обвиняемым, на мой взгляд, все еще более спорно. В ст. 91 УПК РФ речь идет об основаниях задержания подозреваемого, почему эти же правила применяются для обвиняемого, совершенно не ясно. В УПК РФ не содержится правовых норм, регламентирующих задержание обвиняемого. Руководствуясь в данном случае по аналогии с правовыми нормами, определяющими основания и порядок задержания подозреваемого, будет неверным.

Л. В. Винницкий и Г. С. Русман в этой связи предлагают ввести в УПК РФ новую процедуру - «предварительное заключения под стражу», предшествующую избранию меры пресечения в виде заключения под стражу, которая, по их мнению, должна заключаться «в вынесении судом по месту задержания решения о предварительном заключения под стражу подозреваемого, объявленного в федеральный розыск», что позволит «спокойно эпатировать предварительно заключенного по месту предварительного расследования, где ему может быть избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на основании документов, в полной мере обосновывающих соответствующее ходатайство».

С точки зрения этих авторов, в качестве обоснования необходимости предлагаемого ими «предварительного заключения под стражу» подозреваемого, обвиняемого, объявленного в федеральный розыск, могут послужить прилагаемые к постановлению об объявлении в розыск документы, одновременно авторы делают оговорку, что данных документов недостаточно для обоснования заключения под стражу на длительное время в порядке ст. 108 УПК РФ. Срок такого предварительного заключения под стражу не может превышать 15 суток с момента его избрания. Таким образом, предлагается предусмотреть в законе своеобразную разновидность меры пресечения - заключения под стражу, которая может быть применена только в отношении подозреваемых, обвиняемых, объявленных в федеральный розыск.

Представляется, для разрешения рассматриваемой проблемы необходимо внести в УПК РФ соответствующие изменения.

В УПК РФ должна содержаться правовая норма, предусматривающая возможность задерживать на срок до 48 часов без судебного решения не только подозреваемого, но и скрывшегося обвиняемого. К тому же и в ч. 2 ст. 22 Конституции РФ не конкретизируется, какое лицо может быть подвергнуто задержанию на срок не более 48 часов без судебного решения. В рассматриваемом случае следователь должен иметь право вынести постановление о задержании подозреваемого, (обвиняемого), находящегося в розыске, и при необходимости направить данное постановление в орган дознания, разыскавший последнего, вместе с поручением о задержании указанного лица. Тем более что такая возможность предусмотрена п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ.

В таком случае следователь немедленно после поручения информации об обнаружении сотрудниками милиции находящегося в розыске обвиняемого должен будет направить в соответствующий орган внутренних дел постановление о задержании обвиняемого и поручение его задержать. Затем (по аналогии с ч. 3 ст. 108 УПК РФ) следователь в течении 40 часов с момента задержания обвиняемого должен будет направить по тому же адресу постановление о возбуждении перед судом ходатайства об избрании в отношении обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу, иные материалы, подтверждающие обоснованность ходатайства, а также поручение доставить задержанного обвиняемого в суд для решения вопроса о применении него меры пресечения - заключение под стражу.

Если по каким-то причинам (например, удаленность места производства предварительного следствия от места, где разыскиваемый обвиняемый был найден) следователь не сможет уложиться в указанные сроки, то существует возможность отложения судом принятия решения на 72 часа в соответствии с п. 3 ч. 7 ст. 108 УПК РФ. Следует отметить, что правовая норма, содержащаяся в указанном пункте, не совсем правильно сформулирована. Раз в данном случае судья рассматривает ходатайство о заключении обвиняемого (подозреваемого) под стражу, то и отложение принятия решения необходимо не для предоставления дополнительных доказательств обоснованности задержания (как указано в УПК РФ), а для предоставления доказательств обосновывающих заключение указанного лица под стражу.

Другим выходом из данной ситуации могла бы быть возможность принятия судебного решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отсутствии обвиняемого не только в случае его объявления в международный розыск, но и в случае его в федеральный розыск, тогда бы следователь органов внутренних дел направлял бы лично либо через орган дознания, которому был поручен розыск обвиняемого, органу внутренних дел или конкретному подразделению милиции, обнаружившему обвиняемого, постановление суда об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении данного лица и поручение об аресте обвиняемого, предусмотренное ч. 4 ст. 38 УПК РФ.

На практике возникли сложности, связанные с возможностью рассмотрения еще одного вопроса в отсутствии обвиняемого, а именно: в возможности рассмотрения судом ходатайства о продлении срока содержания под стражей в отсутствии обвиняемого и его защитника (т. е. заочно).

В соответствии с ч. 13 ст. 109 УПК РФ рассмотрение судом ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого под стражей в его отсутствие не допускается, за исключением случаев нахождения обвиняемого в стационарной судебно-психиатрической экспертизе и иных обстоятельств, исключающих возможность его доставления в суд, что должно быть подтверждено соответствующими документами, при этом участие защитника обвиняемого в судебном заседании обязательно.

Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» к «иным обстоятельствам», указанным в ч. 13 ст. 109 УПК РФ, относит: болезнь обвиняемого, стихийное бедствие, плохие метеоусловия, карантин в месте содержания под стражей.

Данный вопрос стал предметом рассмотрения  Конституционного Суда РФ, который в Определении № 132-О о 8 апреля 2004 г. «По жалобе гражданина Горского Анатолия Вадимовича на нарушение его конституционных прав пунктом 6 части 2 статьи 231 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» дал следующее разъяснение: «одной из необходимых гарантий судебной защиты и справедливости судебного разбирательства является предоставляемая сторонам реальная возможность довести свою позиции относительно всех аспектов дела до сведения суда. Из данной правовой позиции следует, что лицу- вне зависимости от его уголовно-процессуального статуса (подозреваемый, обвиняемый, подсудимый) - во всяком случае должна быть предоставлена возможность довести до сведения суда свою точку зрения относительно столь важного дела его судьбы вопроса, как продолжения пребывания под стражей. Иное являлось бы, помимо прочего, нарушением конституционного принципа состязательности: судье в отсутствие возможности выслушать позицию обвиняемого и его защитника пришлось бы разрешать вопрос о содержании обвиняемого под стражей исключительно на основе аргументов, изложенных в обвинительном заключении, ходатайстве прокурора, следователя, дознавателя или в ранее вынесенном постановлении судьи об избрании меры пресечения, т. е., по существу, отказаться от проверки обоснованности дальнейшего применения ранее избранной меры пресечения исходя из собственной самостоятельной оценки обстоятельств по делу».

Основываясь на данной аргументации, Конституционный Суд РФ определил: п. 6 ч. 2 ст. 23 УПК РФ в части, предусматривающей разрешение судей в постановлении о назначении судебного заседания вопроса о мере пресечения, по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего уголовно-процессуального регулирования предполагает необходимость обеспечения обвиняемому - в случае принятия решения об оставлении без изменения и тем самым о фактическом продлении меры пресечения в виде заключения под стражу - права участвовать в рассмотрении судом данного вопроса, изложить свою позицию и представить в ее подтверждение необходимые доказательства.

Таким образом, участие обвиняемого в судебном заседании является необходимым условием законности решения вопроса о продлении сроков содержания под стражей. Между тем сам по себе факт присутствия обвиняемого в судебном заседании еще не гарантирует законности решения данного вопроса. Обвиняемому должна быть предоставлена возможность привести свои аргументы и доводы по поводу данной меры пресечения.

Подводя итог изложенному, можно сделать вывод, что в УПК РФ имеет место неразрешенная коллизия нескольких статей (ч. 5 ст. 108, п. 16 ч. 4 ст. 47 и ч. 2 ст. 238 УПК РФ), которую можно решить путем внесения в него соответствующих изменений, а именно предусмотреть в ч. 5 ст. 108 УПК РФ указание возможность рассмотрения в судебном заседании ходатайства об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу в отсутствии обвиняемого не только в случае объявления его в международный розыск, но и в других случаях, предусмотренных ч. 4 ст. 210, ч. 2 ст. 238 УПК РФ.

Метки: Уголовное право, Уголовный процесс