Абсолютно недействительные (ничтожные) сделки

Гражданский кодекс предусматривает следующие виды ничтож­ных сделок в зависимости от оснований их недействительности:

• сделка, не соответствующая требованиям закона или иных пра­вовых актов (ст. 168 ГК РФ);
• сделка, совершенная с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ);
• мнимая и притворная сделки (ст. 170 ГК РФ);
• сделка, совершенная  лицом,  признанным  недееспособным (ст. 171 ГК РФ), и сделка, совершенная малолетним (ст. 172 ГК РФ);
• сделка, совершенная с несоблюдением установленной законом или соглашением сторон обязательной формы сделки в случаях, когда такое несоблюдение влечет ничтожность сделки.

Рассмотрим эти виды ничтожных сделок и их последствия.

Рассматривая первую группу абсолютно недействительных, или ни­чтожных, сделок, необходимо отметить, что действующее законода­тельство имеет в виду несколько видов ничтожных сделок — недейст­вительных по их содержанию. Формулирование нормативных требований недействительности противоречащих по своему содержанию закону сделок характерно не только для российского законодательства. Такой подход имеет историческую преемственность. Ретроспективный взгляд на эту проблему свидетельствует о теоретической и практической ценности прежних правовых конструкций для упорядочения гражданского оборота наших дней.

ГК РСФСР 1922 г. выделял три разновидности противозаконных сделок. Его ст. 30 гласила: «Недействительна сделка, совершенная с целью, противной закону или в обход закона, а равно сделка, направленная к явному ущербу для государства».

Определяя границы применения этой статьи, Н. Вавин считал, что под ее действие подпадают: сделки, направленные к нарушению норм уголовного права; сделки, прямо запрещенные законом; сделки, находящиеся в противоречии с их социально-хозяйственным назначением; сделки, совершенные в обход закона; сделки, направленные к явному ущербу для государства. Широкое толкование ст. 30 ГК РСФСР 1922 г. получила и в судебной практике прошлого века.

Н. Рабинович указывала, что ст. 30 «имеет значение общей нормы о противозаконных по своему содержанию сделках. В противном случае большое количество сделок оставалось бы в силе несмотря на их противозаконный характер».

Статья 168 ГК РФ устанавливает общее правило о ничтожности сделки, противоречащей закону или иным правовым актам. Эта норма применяется ко всем случаям, когда содержание и правовой результат сделки противоречат требованиям законодательства, за исключением случаев, когда закон устанавливает, что такая сделка оспорима, или предусматривает иные последствия нарушения (например, ст. 174—180 ГК РФ).

Так, например, 29.05.2006 года в Алексинском городском суде было рассмотрено гражданское дело № 2-858 по иску Чудиных Алексея Ивановича и Антонины Васильевны к Володиной Татьяне Михайловне о признании договора купли-продажи земельного участка и жилого дома недействительным и применении последствий недействительности ничтожной сделки.

Истцы Чудины А.И. и А.В. обратились в суд с иском к Володиной Т.М. о признании недействительным договора купли-продажи земельного участка и жилого дома по адресу): д. Б. Савватеево Алексинского района Тульской области недействительным и прекращении права собственности Володиной Т.В. на указанные объекты, мотивируя тем, что договор купли-продажи был оформлен на основании доверенности их сына Чудина В.А., действие которой прекращено в связи со смертью Чудина В.А.

Изучив материалы дела, суд учел, что Чудин В.А. умер 31 декабря 2005 года, поэтому действие доверенности, выданной им Порхачеву К.Н., прекращается. Договор купли-продажи спорною земельного участка с расположенным на нем жилым домом и постройками от 13 января 2006 года является ничтожной сделкой, поскольку заключен на основании доверенности. действие которой прекращено.

В силу положений ст. 166 Гражданского кодекса РФ требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом.

Статья 167 Гражданского кодекса РФ предусматривает, что при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить все полученное в натуре возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Исходя из обстоятельств, установленных в ходе судебного заседания, имеются основания для признания недействительным договора купли-продажи от 13.01.2006 года и свидетельств о государственной регистрации права собственности Володиной Т.М. на земельный участок с расположенным на нем домом и постройками и применения последствий недействительности ничтожной сделки - прекращения права собственности Володиной Т.М. на указанные объекты. 

Применение ст. 168 ГК РФ основано на объективном критерии — про­тиворечии сделки требованиям законодательства, поэтому наличие или отсутствие вины сторон не имеет юридического значения для при­менения этой статьи. Несоответствие требованиям законодательства само по себе служит достаточным основанием для констатации факта ничтожности сделки. Так, ничтожны в силу их противоречия ст. 288 ГК РФ сделки, связанные с арендой (имущественным наймом), безвоз­мездным пользованием и иным, не связанным с проживанием граждан использованием организациями жилых помещений (п. 38 постановле­ния № 6/8 Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г.).

В качестве примера рассмотрим следующую ситуацию. Организация - акционер обратилась с иском о признании недействительным договора купли - продажи акций, заключенного от ее имени представителем, имевшим доверенность, с акционерным обществом, выпустившим эти акции. Истец обосновывал свои требования тем, что представитель, осуществляя сделку, действовал в ущерб интересам доверителя и с нарушением закона,  в связи с чем акции были  проданы  по  более  низкой  цене,  чем  они могли быть реализованы исходя из  рыночной стоимости.  Допущено нарушение законодательства и со стороны  покупателя - общества,  которое приобрело выпущенные им акции у акционера, не выполнив требований, установленных Федеральным законом «Об акционерных обществах». Суд первой инстанции в иске отказал. Апелляционная инстанция оставила решение в силе.

Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации отменил судебные акты, принятые по этому делу, и вынес постановление об удовлетворении иска.

При проверке материалов дела установлено, что представитель истца, заключивший договор купли-продажи по доверенности последнего, являлся одновременно генеральным директором общества, акции которого были предметом сделки. В соответствии с пунктом 3 статьи 182 ГК РФ представитель не может совершать сделки от имени представляемого  в  отношении  другого лица, представителем которого он  также  является.  Генеральный  директор акционерного общества нарушил это требование, поскольку заключил договор от имени истца в пользу акционерного общества, исполнительным органом которого он являлся и от имени которого  совершал  сделки  в  силу занимаемого положения. При этих условиях заключенный им договор на основании статьи 168 ГК РФ  является ничтожным.

Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ, кроме того, отметил, что общество приобрело принадлежащие истцу акции  с  нарушением  норм  Федерального закона «Об  акционерных обществах». Согласно статье 72 названного  Закона акционерное общество может приобретать размещенные им акции у акционеров по решению совета директоров.  При этом  в  решении  должны  быть  определены категории (типы)  приобретаемых акций, их количество, цена приобретения, форма и  срок оплаты, а также  срок, в течение которого осуществляется приобретение акций. Цена приобретения акций определяется в порядке, установленном статьей 77 Закона. Решение о приобретении акций должно быть доведено до всех акционеров с тем,  чтобы каждый владелец  акций  имел  возможность предложить их обществу для приобретения. В данном случае совет директоров в нарушение статьи 72 Федерального закона принял решение о приобретении акций только  у одного лица. Не выполнены и требования об определении их стоимости в порядке,  предусмотренном статьей 77 названного Закона. В результате, как  видно из материалов дела,  акции были приобретены обществом по цене, которая оказалась  намного  ниже  их  реальной рыночной стоимости. Указанные нарушения также являются основанием для  признания  заключенного обществом  договора  купли - продажи недействительным.

Постановлением Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ договор, заключенный между истцом и ответчиком, признан недействительным. Держателю реестра акционеров предложено восстановить в реестре соответствующую запись о данном акционере.

В качестве других примеров ничтожных в силу ст. 168 ГК РФ сделок можно указать соглашения о передаче имущества, являющегося пред­метом залога, в собственность залогодержателя, за исключением тех, которые могут быть квалифицированы как отступное или новация обеспеченного залогом обязательства; условие о праве залогодержа­теля обратить взыскание на заложенное недвижимое имущество без предъявления иска в суд, содержащееся непосредственно в договоре о залоге; соглашение об исключении или ограничении ответственнос­ти должника — коммерческой организации за нарушение обязатель­ства (такое соглашение в случаях, предусмотренных п. 2 ст. 400 ГК РФ, является ничтожным) п. 46, 47, 56 постановления № 6/8 Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г.).

Ничтожны в силу противоречия закону и сделки по отчуждению государственными и муниципальными предприятиями имущества, за­крепленного за ними на праве хозяйственного ведения или оператив­ного управления, совершенные вопреки ограничениям, установлен­ным в ст. 295 и 296 ГК РФ, а также сделки таких предприятий по отчуж­дению или предоставлению в долгосрочное пользование другим лицам закрепленного за ними движимого и недвижимого имущества, непо­средственно участвующего в производственном процессе предпри­ятия, если такие сделки приводят к невозможности использования имущества собственника по целевому назначению. Причем во втором случае сделки недействительны по основаниям, предусмотренным ст. 168 ГК РФ, независимо от наличия согласия собственника или уполно­моченного им органа на их совершение (п. 7, 9 постановления № 8 Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 февраля 1998 г.). Последствием недействительности сделки в данном случае явля­ется двусторонняя реституция (ст. 167 ГК РФ).

Разновидностью противозаконных по содержанию сделок являются сделки, совершенные с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности. Такое основание ничтожности предусмотрено п. 1 ст. 169 ГК РФ. В связи с этим в литературе выделялось понятие «антисоциальная сделка».  Для нее характерны: общественная опасность и противоправность, острая социальная конфликтность и общественная вредность исполнения. «Антисоциальной сделкой» признавалось «общественно опасное и противоправное, совершенное в виде сделки посягательство на охраняемые законом права и интересы государства и общества». Практика показывает, что это определение актуально и по сей день. Оно может служить теоретической основой для решения вопросов квалификации сделок в качестве противозаконных. Для применения ст. 169 ГК РФ необходимо наличие следующих при­знаков:

1) сделка нарушает требования правовых норм, обеспечивающих основы правопорядка, т.е. направленных на охрану и защиту основ конституционного строя, прав и свобод человека и гражданина, оборо­носпособности, безопасности и экономической системы государства (например, сделки, направленные на ограничение передвижения това­ров на территории РФ; незаконный экспорт оружия и иных товаров, экспорт которых запрещен или требует специального разрешения; ук­лонение от уплаты налогов; сделки, результат которых создает угрозу жизни и здоровью граждан, и т.п.), либо противоречит основам обще­ственной нравственности, т.е. грубо нарушает сложившиеся в обществе представления о добре и зле, хорошем и плохом, пороке и добродетели и т.п. (например, соглашение между престарелым родителем и совер­шеннолетним ребенком об уплате последнему денежного вознаграж­дения за посещение им родителя);

2) наличие у обеих или одной из сторон сделки прямого или кос­венного умысла в отношении противоречащих основам правопорядка или нравственности ее последствий, т.е. осознание именно такого характера последствий и желание или сознательное допущение их на­ступления.

Из диспозиции же статьи следует, что сделка признается ничтожной, если заведомо противоречит основам правопорядка или нравственности. Данное несоответствие следует устранить путем включения в название статьи союза «или». Так же трактует статью и судебная практика. Приведем пример. Государственная налоговая служба обратилась в арбитражный суд с иском к акционерному обществу и товариществу с ограниченной ответственностью о признании недействительности договоров, заключенных между обществом и товариществом. Основанием послужило то, что произведенные ответчиками во исполнение договоров расчеты были направлены на создание ситуации с отсутствием денежных средств на расчетном счете общества, в то время как его продукция реализовывалась и оплачивалась покупателями. Это привело к значительной задолженности общества перед бюджетом в части уплаты налогов. Суд пришел к выводу, что данные сделки нарушали основы правопорядка и ничтожны в силу ст. 169 ГК РФ.

Под основами правопорядка следует понимать наиболее существенные, основополагающие нормы о социально-экономическом устройстве общества, следствием несоблюдения которых может быть нарушение территориальной целостности страны, политического и экономического суверенитета, социальной стабильности. Наиболее значимые полномочия субъектов права закреплены Конституцией РФ. Это право собственности, иные вещные и имущественные права, личные неимущественные права, политические права, трудовые права и т.д. Действия, посягающие на указанные права, зачастую совершаются в форме уголовно наказуемых деяний: противозаконные сделки с наркотиками и с валютой; сделки, совершаемые с целью уклонения от уплаты налогов; незаконная торговля оружием и пр. Возможно посягательство на основы правопорядка и при отсутствии явных признаков преступления. Примером тому служат такие юридически значимые действия, как приватизация государственного и муниципального имущества по искусственно заниженным ценам, договоры вкладчиков с «финансовыми пирамидами», незаконная купля-продажа земли, совершение сделок, влекущих за собой существенное ограничение конкуренции, и пр.

Под нравственностью как критерием ничтожности должно пониматься не любое осуждаемое обществом поведение, а наиболее серьезные аморальные деяния, противоречащие принятым в обществе представлениям о справедливости, добре и зле. Иначе этот критерий превратится в средство злоупотребления правом, т.е. при незначительных безнравственных поступках (нарушение правил приличия, недостойное поведение и т.п.) позволит одной стороне использовать свои правомочия во вред охраняемым законом интересам другой стороны. Деяние должно противоречить именно общепринятым представлениям общества о нравственности, а не морали отдельных социальных групп: студентов, служащих, осужденных и т.д. К безнравственным следует отнести соглашения о создании притонов, сделки по купле-продаже порнографических изданий и др.

Рассматривая указанные основания ничтожности, надлежит учитывать, что ст. 169 ГК РФ применима только при наличии умысла участника сделки, когда лицо осознает противоправность последствий действия и стремится к их наступлению либо сознательно их допускает. Иными словами, для применения этой нормы необходимо наличие как объективного (противоречие основам правопорядка и нравственности), так и субъективного (умысел) критериев. При отсутствии умысла совершение сделки, противной основам правопорядка или нравственности, в качестве последствий влечет ничтожность по ст. 168 ГК РФ. Так ее общая норма в правовом режиме сделок взаимодействует со специальным основанием недействительности, предусмотренным ст. 169 ГК РФ. Последствиями такой сделки, в зависимости от наличия умысла у обеих или только у одной из сторон, являются, соответственно, недо­пущение реституции или односторонняя реституция.

Мнимая и притворная сделки весьма сходны по основаниям их недействительности: в обоих случаях имеет место несовпадение сде­ланного волеизъявления с действительной волей сторон. Статья 170 ГК РФ определяет мнимую сделку как сделку, совершенную лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последст­вия, а притворную сделку — как сделку, совершенную с целью при­крыть другую сделку. Поскольку в обоих случаях целью сторон обычно является дости­жение определенных правовых последствий, возникает вопрос о пра­вильном разграничении этих видов сделок.

В случае совершения мнимой сделки воля сторон не направлена на достижение каких бы то ни было гражданско-правовых отношений между сторонами сделки, и цель сторон — возникновение правовых последствий для каждой или, что более часто встречается в практике, для одной из них в отношении третьих лиц (например, мнимое дарение имущества должником с целью не допустить описи или ареста имуще­ства).

Последствием мнимой сделки являются двусторонняя реституция и возмещение неполученных доходов с момента предоставления ис­полнения по сделке (п. 2 ст. 167, ст. 1107 ГК РФ). Наличие при соверше­нии мнимой сделки цели, заведомо противной основам правопорядка и нравственности, превращает ее в сделку, предусмотренную ст. 169 ГК РФ, с соответствующими последствиями.

В случае совершения притворной сделки воля сторон направлена на установление между сторонами сделки гражданско-правовых от­ношений, но иных по сравнению с выраженными в волеизъявлении сторон (например, заключение договора купли-продажи недвижимого имущества с обязательством обратной продажи через определенный срок, прикрывающего договор о залоге в обеспечение возврата займа, с целью избежать судебной процедуры обращения взыскания на зало­женное имущество).

Так, Алексинский городской суд Тульской области, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № 2 - 777 по иску Колюшкиных: Лидии Васильевны и Николая Тихоновича к Колюшкиной Светлане Александровне о признании недействительным договора дарения 2/3 долей в праве общей долевой собственности на квартиру и свидетельства о государственной регистрации права, установил:

Истцы обратились в суд с иском к ответчице (их внучке) о признании недействительным договора дарения 2/3 долей в праве общей долевой собственности на квартиру и свидетельства о государственной регистрации права от 27.06.2002 года указывая на то, что они проживают в квартире № 18 дома № 11 по ул. Арматурной г. Алексина Тульской области. Указанное жилое помещение ими было приватизировано с ответчицей в общую совместную собственность.

12.04.2002 года между ними и ответчицей было заключено соглашение об определении долей в общей собственности на квартиру в соответствии с которым им стало принадлежать по 1/3 доли в праве собственности на спорное жилое помещение. Право долевой собственности на квартиру зарегистрировано 8.05.2002 года.

23.05.2002 года между ними и ответчицей был заключен договор дарения 2/3 долей в праве общей долевой собственности на квартиру.

В соответствии с п. 1 ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность или имущественное право к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Истцы являются людьми преклонного возраста (Колюшкин Н.Т., 8.08.1917 года рождения, Колюшкина Л.В., 5.06.1928 года рождения), не могут полноценно осуществлять уход за собой, им требуется постоянная забота, поэтому при заключении договора дарения ответчица пообещала материальную помощь, уход за ними и тому подобное, а так же должна была обеспечивать их потребности в питании и одежде. Таким образом, между ними фактически был заключен договор пожизненного содержания с иждивением.

Однако после заключения договора дарения их отношения с ответчицей ухудшились, последняя перестала навещать их, осуществлять хоть какую-либо помощь. Более того, как собственник квартиры, выразила намерение выселить их из спорного жилого помещения.

Поэтому на основании изложенного истцы считают, что договор дарения заключенный между ними и ответчицей является притворной сделкой, которая в соответствии с п. 2 с. 170 ГК РФ является ничтожной.

Суд, выслушав объяснения истцов, поддержавших исковые требования и изучив материалы дела, нашел исковые требования обоснованными и подлежащими удовлетворению.

Таким образом, суд пришел к выводу, что между сторонами фактически был заключен договор пожизненного содержания с иждивением, поэтому договор дарения является притворной сделкой.

В соответствии с п. 2 ст. 170 ГК РФ притворная сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду с учетом существа сделки, применяются относящиеся к ней правила.

В силу п. 1 ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью и недействительна с момента ее совершения.

Принимая во внимание доказательства представленные истцами по настоящему делу суд считает возможным удовлетворить заявленные исковые требования.

Ничтожность притворной сделки не вызывает правовых последст­вий, предусмотренных п. 2 ст. 167 ГК РФ. В соответствии с п. 2 ст. 170 ГК РФ, к сделке, которую стороны действительно имели в виду, применяются относящиеся к ней правила. Совершение прикрываемой сделки имеет, как правило, незаконную цель, что, однако, не означает ее обязательной недействительности.

Так, безвозмездная передача денежных средств между юридичес­кими лицами может, в целях уклонения от уплаты налогов, быть при­крыта договором о совместной деятельности. В этом случае договор о совместной деятельности является ничтожной сделкой в соответствии с п. 2 ст. 170 ГК РФ (притворная сделка), а сделка по безвозмездной пере­даче денежных средств может оказаться действительной, что не исклю­чает применения административно-правовых последствий, предусмот­ренных налоговым законодательством (взыскание налога, наложение штрафа и т.п.)

В качестве другого примера можно привести договор аренды зда­ния или сооружения, заключенный на срок менее одного года, которым стороны прикрывают договор аренды этого же объекта, но заключен­ный на срок более одного года, желая избежать установленной в п. 2 ст. 651 ГК РФ обязательной государственной регистрации прикрываемого договора. В этом случае договор аренды на срок менее одного года будет признан ничтожным как притворная сделка, а прикрываемый договор аренды на срок более одного года будет признан незаключен­ным, так как такой договор считается заключенным с момента его го­сударственной регистрации (п. 2 ст. 651 ГК РФ).

Доказывать мнимый и притворный характер сделки можно с использованием всех допускаемых гражданским процессом доказательств. Применительно к прикрываемой сделке судебная коллегия по гражданским делам ВС РСФСР разъяснила, что притворные сделки могут подтверждаться всеми доступными средствами доказывания, в том числе свидетельскими показаниями. Каких-либо исключений по этому вопросу гражданско-процессуальным законодательством не предусмотрено.

Применение правил о ничтожных сделках, предусмотренных ст. 171, 172 ГК РФ, требует наличия специальных субъектов — граждани­на, признанного судом недееспособным вследствие психического рас­стройства (ст. 171 ГК РФ), или малолетнего, т.е. лица, не достигшего 14 лет (ст. 172 ГК РФ).  Основанием недействительности этих сделок является отсутствие у их субъектов дееспособности, необходимой для соверше­ния сделки. Ничтожны все сделки, совершенные гражданином, при­знанным недееспособным, и сделки, совершенные малолетним, за исключением сделок, которые малолетний вправе совершать самостоя­тельно в соответствии с п. 2 ст. 28 ГК РФ. Ничтожность этих сделок влечет одинаковые правовые последст­вия, предусмотренные п. 1 ст. 171 ГК.

Основным последствием является двусторонняя реституция, а до­полнительным — обязанность дееспособной стороны возместить дру­гой стороне понесенный ею реальный ущерб, если дееспособная сто­рона знала или должна была знать о недееспособности или малолетст­ве другой стороны. По общему правилу, в этом случае действует прин­цип презумпции вины правонарушителя (п. 2 ст. 401,ст. 1064 ГК РФ), поэ­тому на дееспособную сторону ложится бремя доказывания отсутствия своей вины.

Статьи 171, 172 ГК РФ предусматривают возможность судебного при­знания рассматриваемых сделок действительными по иску законных представителей недееспособного и малолетнего в случае, если она со­вершена к выгоде недееспособного или малолетнего.

Сделка должна признаваться совершенной к выгоде недееспособного или малолетне­го, если суд придет к выводу о том, что добросовестно действующий опекун, родитель или усыновитель при тех же обстоятельствах совер­шил бы эту сделку от имени недееспособного или малолетнего.

Есть мнение, что, хотя в ст. ст. 171 и 172 ГК РФ предусмотрено,  что не порождают правовых последствий действия, совершенные гражданином, признанным недееспособным, вследствие психического расстройства, а также лицом, не достигшим 14 лет, но, к сожалению, такие действия подчас совершаются и порождают соответствующие правовые последствия. В данном случае следует признать, что установленные государством ограничения для таких лиц весьма разумны, однако на практике не всегда реализуемы, поскольку по внешнему виду трудно определить степень «ограничения» дееспособности.

Еще один вид  - недействительность сделок вследствие несоблюдения установ­ленной законом формы и последствия недействительности сделок по этому основанию. Юридические последствия несоблюдения простой письменной формы сделки отражены в ГК РФ и сводятся законодателем к двум позициям.

Во-первых, несоблюдение простой письменной формы сделки согласно п. 1 ст. 162 ГК РФ лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, но не лишает их права приводить письменные и другие доказательства (общее последствие несоблюдения простой письменной формы сделок).

Во-вторых, в соответствии с п. 2 ст. 162 ГК РФ это влечет недействительность сделки в случаях, прямо указанных в законе или в соглашении сторон (специальные последствия несоблюдения простой письменной формы сделок).

В первом случае мы имеем дело лишь с отказом государства защищать права участника сделки, который фактически нарушил предписание гражданского законодательства о необходимости соблюдения соответствующей формы сделки и не может предъявить иных доказательств факта сделки и ее условий, кроме свидетельских показаний, но не с недействительностью сделки.

Во втором случае следует заметить, что законодатель не всегда последователен в формулировках при определении последствий несоблюдения простой письменной формы сделки, которые согласно п. 2 ст. 162 ГК РФ связаны с ее недействительностью.

Так, несоблюдение простой письменной формы следующих сделок влечет их недействительность:

• предварительного договора (п. 2 ст. 429 ГК РФ);
• договора дарения, если дарителем является юридическое лицо и стоимость дара превышает 5 МРОТ;
• договора обещания дарения (п. 2 ст. 574 ГК РФ);
• договора кредита (ст. 820 ГК РФ);
• договора банковского вклада (п. 2 ст. 836 ГК РФ);
• договора коммерческой концессии (п. 1 ст. 1028 ГК РФ) - влечет их ничтожность согласно указанным нормам, то несоблюдение простой письменной формы;
• внешнеэкономической сделки (п. 3 ст. 162 ГК РФ);
• соглашения о неустойке (ст. 331 ГК РФ);
• договора о залоге (п. 4 ст. 339 ГК РФ);
• договора поручительства (ст. 362 ГК РФ);
• договора продажи нежилой недвижимости (ст. 550 ГК РФ);
• договора аренды зданий и сооружений (п. 1 ст. 651 ГК РФ);
• договора страхования (за исключением обязательного государственного страхования) (п. 1 ст. 940 ГК РФ).

Однако в данном случае речь также идет о ничтожности вышеупомянутых сделок, поскольку по смыслу п. 1 ст. 166 ГК РФ сделка является оспоримой в силу признания ее таковой судом. А статьи об оспоримости сделок всегда содержат положения о том, что они могут быть признаны недействительными судом по искам конкретно названных в законе субъектов, чего не содержат нормы п. 3 ст. 162, ст. 331, п. 4 ст. 339, ст. 362, ст. 550, п. 1 ст. 651, п. 1 ст. 940 ГК РФ.

При заключении сделки в простой письменной форме стороны могут в качестве последствий несоблюдения этой формы предусмотреть недействительность сделки. Такие последствия стороны вправе предусмотреть в своем соглашении относительно любой сделки.

Как отмечалось ранее, в законе, иных правовых актах, соглашении сторон могут быть установлены правовые последствия невыполнения дополнительных требований к форме сделки. Если ни в нормативных актах, ни в соглашении сторон такие последствия не оговорены, то в случае несоблюдения дополнительных требований и при наличии спора не допускаются свидетельские показания. Но в соответствующих актах или в соглашении сторон может быть установлено, что несоблюдение дополнительных требований влечет за собой недействительность сделки.

Нельзя забывать о том значении, которое закон придает форме сделки, требуя ее заключения письменно (конститутивный элемент сделки). Поэтому во всех случаях сделки, недействительные вследствие несоблюдения их простой письменной формы, являются ничтожными. Это согласуется и с тем, что несоблюдение письменной формы в отношении такой сделки означает ее несоответствие закону. В силу же ст. 168 ГК РФ сделка, не соответствующая закону, ничтожна.

Таким образом, несоблюдение простой письменной формы сделки влечет ее ничтожность лишь в вышеуказанных случаях, предусмотренных законом.

Признавая нотариальное заверение сделки разновидностью ее письменной формы, а государственную регистрацию лишь юридически значимым элементом письменной формы сделки (как простой, так и нотариальной), законодатель в ст. 165 ГК РФ определяет последствия несоблюдения нотариальной формы сделки и требования ее государственной регистрации. Так, несоблюдение нотариальной формы всегда влечет ее недействительность, а требования о государственной регистрации сделки - только в случаях, установленных законом. Причем подобные действия считаются ничтожными сделками.

Гражданский кодекс РФ называет следующие виды сделок с недвижимым имуществом, несоблюдение государственной регистрации которых влечет их недействительность:

• договор об ипотеке (п. 4 ст. 339);
• договор продажи предприятия (п. 2 ст. 560);
• договор аренды предприятия (п. 3 ст. 658);
• договор доверительного управления предприятием (из смысла ст. 1017).

Здесь можно привести пример из практики. Договор о залоге, основные объекты которого - недвижимое имущество, в связи с несоблюдением нотариальной формы и требования о его государственной регистрации является недействительной (ничтожной) сделкой.

Волгодонский центральный коммерческий банк обратился в Арбитражный суд Ростовской области с иском к акционерному обществу открытого типа «Содружество» о признании договора о залоге имущества от 07.09.94, заключенного сторонами в обеспечение возврата денежных средств, полученных акционерным обществом по кредитным договорам, действительной сделкой. До принятия решения банк уточнил свои исковые требования и просил признать договор о залоге имущества действующей сделкой. Решением суда от 01.03.96 иск удовлетворен. В апелляционном и кассационном порядке решение не проверялось.

В протесте предлагается решение отменить как принятое по недостаточно исследованным обстоятельствам, дело направить на новое рассмотрение. Президиум считает, что решение следует отменить и в иске отказать по следующим основаниям.

Между Волгодонским центральным коммерческим банком (залогодержателем) и акционерным обществом открытого типа «Содружество» (залогодателем) в обеспечение ряда кредитных договоров заключен договор о залоге имущества от 07.09.94, предметом которого являются автомобили иностранных марок и недвижимое имущество: гостиница «Аэропорт» в городе Цимлянске и авторынок (город Волгодонск). В соответствии со статьей 42 Закона Российской Федерации «О залоге» ипотекой признается залог предприятия, строения, здания, сооружения или иного объекта, непосредственно связанного с землей - вместе с соответствующим земельным участком или правом пользования им. Согласно статье 43 названного Закона договор об ипотеке должен быть нотариально удостоверен и зарегистрирован в поземельной книге. В этом случае договор о залоге считается заключенным с момента его регистрации (статья 11 Закона).

Как следует из материалов дела, договор о залоге имущества от 07.09.94 нотариально не удостоверен, не соблюдено сторонами и требование о его государственной регистрации.

В силу статьи 165 ГК РФ и статьи 12 упомянутого Закона спорный договор о залоге, основные объекты которого - недвижимое имущество, в связи с несоблюдением нотариальной формы и требования о его государственной регистрации является недействительной (ничтожной) сделкой. Таким образом, у суда не было правовых оснований для удовлетворения исковых требований Волгодонского центрального коммерческого банка.

Тем не менее, данные указания закона не совсем корректны, так как признать недействительной можно только состоявшуюся (уже заключенную) сделку. Пункт 3 ст. 433 ГК РФ предусматривает, что договор, подлежащий государственной регистрации, считается заключенным с момента регистрации, если иное не установлено законом. А законом применительно к вышеуказанным правоотношениям подчеркивается, что данный конкретный договор (например, договор продажи предприятия (п. 3 ст. 560 ГК РФ)) считается заключенным с момента государственной регистрации. Следовательно, вышеуказанные договоры, не прошедшие такую регистрацию, являются незаключенными, и поэтому здесь еще не существует действия, совершенного в виде сделки, обладающего признаками недействительности. В данном случае еще нечего признавать недействительным. В остальных случаях, когда закон говорит о необходимости государственной регистрации сделок с недвижимостью (например, для купли - продажи жилого помещения (п. 2 ст. 558 ГК РФ)), он не устанавливает, что несоблюдение этого правила влечет недействительность сделки.

Можно сделать вывод о том, что подобные сделки являются действительными лишь в том случае, если законом не установлено, что соответствующий договор считается заключенным с момента его государственной регистрации. В противном же случае мы вновь имеем дело с незаключенной сделкой, которую нет необходимости признавать недействительной.

Таким образом, в отношении сделок с недвижимостью при несоблюдении требования об их государственной регистрации фактически отсутствуют необходимость и возможность применения к последним последствий недействительности, так как в данном случае ГК РФ указывает на недействительность сделок, которые еще не заключены.

И все же можно привести пример, когда в случаях, установленных законом, несоблюдение требований о государственной регистрации сделки влечет ее недействительность и такая сделка считается ничтожной. Однако предметом подобной сделки является не недвижимость, а право на использование охраняемого объекта промышленной собственности.

Следует заметить, что законом может быть установлена государственная регистрация как сделок с движимым имуществом определенных видов (п. 2 ст. 164 ГК РФ), так и сделок с другими объектами гражданских правоотношений. Например, п. 2 ст. 13 Патентного закона Российской Федерации от 23.09.92 г. № 3517-1 установлена обязательная государственная регистрация лицензионных договоров в патентном ведомстве РФ.

Соответствующие нормы ст. 165 ГК РФ содержат гарантии для добросовестных субъектов сделок, подлежащих нотариальному удостоверению и государственной регистрации, интересы которых могут быть нарушены бездействием их недобросовестных контрагентов, уклоняющихся от нотариального удостоверения сделки или от ее государственной регистрации. Если одна из сторон полностью или частично исполнила сделку, требующую нотариального удостоверения, а другая сторона уклоняется от такого удостоверения сделки, суд вправе по требованию исполнившей сделку стороны признать сделку действительной (в этом случае последующее нотариальное удостоверение сделки не требуется). Кроме того, если сделка, требующая государственной регистрации, совершена в надлежащей форме, но одна из сторон уклоняется от ее регистрации, суд вправе по требованию другой стороны вынести решение о регистрации сделки. В этом случае сделка регистрируется в соответствии с решением суда.

Так, Федеральный арбитражный суд Дальневосточного округа рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу Ларченко Валерия Анатольевича на решение от 16.10.2003, постановление от 19.12.2003 по делу № А51-8788/2003 19-215 Арбитражного суда Приморского края по иску Ларченко Андрея Анатольевича к Ларченко Валерию Анатольевичу о признании недействительным договора № 1 от 19.12.1999 и применении последствий недействительности ничтожной сделки. В соответствии с частью 2 статьи 176 АПК РФ изготовление мотивированного постановления кассационного арбитражного суда откладывалось до 16.03.2004.

Ларченко А.А. обратился в Арбитражный суд Приморского края с иском к Ларченко В.А. о признании на основании статьи 168 ГК РФ ничтожным договора № 1 от 19.12.1999 об уступке доли в уставном капитале ООО «Елга» и применении последствий его недействительности в виде возврата истцу переданной по спорной сделке 42%-й доли в уставном капитале этого общества. Ответчик заявил встречный иск о признании спорной сделки действительной в соответствии с пунктом 2 статьи 165 ГК РФ.

Решением арбитражного суда от 16.10.2003, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции от 19.12.2003, первоначальный иск удовлетворен в полном объеме, а во встречном иске отказано на том основании, что при заключении спорной сделки не соблюдена нотариальная форма ее удостоверения и ответчиком (истцом по встречному иску) пропущен срок исковой давности.

В кассационной жалобе ответчик настаивает на отмене постановленных по делу судебных актов как незаконных и оставлении иска без рассмотрения. В обоснование своей правовой позиции заявителем приведены доводы о том, что предметом настоящего иска является гражданско-правовой договор физических лиц, споры между которыми подведомственны суду общей юрисдикции. Более того, как видно из сложившихся отношений, отсутствие нотариального удостоверения спорной сделки не явилось основанием для отказа в регистрации изменений в учредительные документы ООО «Елга». Также Ларченко В.А. считает, что срок исковой давности по встречному иску следует исчислять с момента подачи в суд искового заявления о признании спорной сделки недействительной, т.е. именно с того момента, когда ответчик узнал о нарушении своего права, а суд соответственно неправильно применил положения статьи 196 ГК РФ. Заявитель полагает, что возвращение сторон в первоначальное положение (реституция) порождает неопределенность в отношениях с постоянными контрагентами общества. Кроме того, заявителем оспаривается вывод суда о неприменении статьи 10 ГК РФ.

В отзыве на кассационную жалобу Ларченко А.А. отклонил доводы Ларченко В.А. и просил оставить состоявшиеся по делу судебные акты без изменения. В судебном заседании кассационной инстанции стороны не изменили вышеизложенные позиции.

Изучив доводы жалобы и отзыва на нее, проверив правильность применения норм материального и процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемых судебных актов в порядке и пределах, предусмотренных статьями 284, 286 АПК РФ, Федеральный арбитражный суд Дальневосточного округа не усматривает оснований, изложенных в статье 288 АПК РФ, для их отмены или изменения.

Как видно из материалов дела, спорные правоотношения сторон возникли из заключенного договора № 1 от 19.12.1999 уступки 42%-й доли в уставном капитале ООО «Елга», номинальной стоимостью 14574 руб. Полагая, что спорная сделка является ничтожной в силу статьи 168 ГК РФ, истец обратился с иском в арбитражный суд, принявший обжалуемые судебные акты, а ответчик заявил встречный иск, считая истца уклоняющимся от нотариального удостоверения спорной сделки.

Материалами дела установлено, что пунктом 5.8.14 Устава ООО «Елга» предусмотрено нотариальное удостоверение сделок по уступке доли в уставном капитале общества и несоблюдение названного правила влечет недействительность таких сделок. Согласно пункту 6 статьи 21 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» уступка доли (части доли) в уставном капитале общества должна быть совершена в простой письменной форме, если требование о ее совершении в нотариальной форме не предусмотрено уставом общества. Несоблюдение формы сделки по уступке доли (части доли) в уставном капитале общества, установленной настоящим пунктом или уставом общества, влечет ее недействительность. Поскольку ответчик являлся учредителем ООО «Елга», следовательно, должен был знать положения устава общества, но нотариально не удостоверил спорную сделку, судебные инстанции правильно применили положения вышеназванного Закона, статьи 165, 168 ГК РФ и признали спорную сделку ничтожной. В соответствии с пунктом 2 статьи 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке. Названные положения ГК РФ также правильно применены судебными инстанциями в виде возврата Ларченко А.А. 42%-й доли в уставном капитале ООО «Елга».

В тех случаях, когда несоблюдение установленной законом формы сделки влечет ее недействительность, она согласно п. 1 ст. 167 ГК РФ не влечет юридических последствий (за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью) и недействительна с момента ее совершения.

Таким образом, независимо от приверженности тем или иным взглядам на суть ничтожных сделок следует заметить, что пороки действий, свидетельствующие об их ничтожности, всегда входят в предмет доказывания как по требованиям о применении последствий недействительности ничтожных сделок, так и по требованиям о признании сделок ничтожными. Последние требования избираются в качестве способа защиты, если ничтожная сделка заключена, но не исполнена обеими сторонами. Несмотря на то что такая сделка в силу п. 1 ст. 166 ГК РФ недействительна независимо от судебного признания, заинтересованные лица на практике тем не менее обращаются в суд с тем, чтобы суд подтвердил ничтожность сделки, а следовательно, и отсутствие правовой связи, содержание которой оговаривалось сторонами ничтожной сделки. Вступившее в законную силу судебное решение о признании ничтожной сделки недействительной - важная гарантия торжества законности во взаимоотношениях субъектов права.

Метки: Гражданское право